я только проснулся но уже хочу братишку под бок, досыпать, и в жопу корейский

---

не доехали до магазина с Китти т__т
придется завтра брату страдать

---

пожрать не удалось, поэтому я понял, что второй части ну точно быть и вот прямо сейчас. - я написал это еще 2о-какого-то-там января, но в итоге сегодня я просто следую ППП (Первое Правило Пейсателя - в день писать хотя бы абзац), и вот, дай мне силы дописать это сегодня ночью!
и кстати, перечитав, я углядел несколько непроизвольно совпадающих моментов... ну, что удивляться-то - правда, она такая, совпадучая :з

это просто нереальная, идиотическая, бессюжетная ВОДА!
ДАМСКИЙ РОМАН!
КОНЦЕНТРАТ ФЛАФФА!
гореть мне в Аду.

Есть в этом мире вещи, которые "блистательный Джехё" не умеет делать.

Есть в этом мире вещи, которые "блистательный Джехё" не умеет делать. Ну вот вообще никак и никаким боком, не получается у него, и все тут.
Например, упаковывать подарки. Или готовить. И если с первым как-то можно прожить, то со вторым - вообще беда.
О, это жуткое и страшное слово! Для близких друзей давно не секрет, что у Джехе умудряются не довариться макароны и убежать суп, который надо просто-напросто разогреть, а однажды подавая соль Минхеку, просто подавая соль (!), он уронил пол-полки приправ и разбил стакан. Поэтому когда Джехё остается один, а остается он один часто, Кен всегда старается затащить его на "пожить" к себе, чтобы староста не умер от недоедания или, что хуже, от отравления собственными кулинарными изысками.
Поэтому когда Кен растерянно кладет трубку, Юквон и Минхек, сидящие на полу в его комнате, настораживаются.
- Ему плохо? - наконец спрашивает Минхек.
- Вызывать скорую и пожарных? - поддакивает Юквон.
- Он сказал, что кушает блинчики, - выдыхает Кен и все трое переглядываются с выражением крайней озабоченности и непонимания на лице.
- Что-то тут нечисто, - изрекает Минхек и вздыхает.
- И не в первый раз такое уже, - задумчиво хмыкает Кен, почесывая подбородок.
Они снова переглядываются - Минхек хмурит брови, Кен кусает губу, а Юквон по-кошачьи улыбается, давно обо всем догадавшись.

- Зачем я столько съел? - стонет Джехё, разваливаясь на уголке в кухне и не подавая никаких признаков жизни.
Енгук усмехается и прихлебывает кофе из своей кружки. Он сыто щурится и смотрит в стену, по которой прыгают солнечные зайчики от фар и капотов автомобилей, проезжающих под окнами, а Джехё, пользуясь эффектом неожиданности, вползает головой ему на колени. Енгук улыбается шире и запускает руку в теплые каштановые пряди.
- Ты делал блинчики в наше первое совместное утро, - мурлычет Джехё невнятно, растекаясь по чужим коленям, а Енгук фыркает:
- И поэтому ты обожрался ими так, что встать не можешь?
Джехё кусает его за коленку, а Банг смеется и чуть сжимает отросшие волосы в кулаке.
Иногда он задумывается о том, как сильно ненавидел Джехё. За все - за длинные волосы, за отглаженные рубашки, за то, что он - староста, за его извечно творчески-одухотворенный вид, за фенечки на его руках, за изгиб губ, за то, что он - парень, в конце концов. Сначала он просто бесил своей женоподобностью. Потом тем, что вызывал в груди непонятные и не очень приятные Енгуку чувства. То есть, чувства-то приятные были, а вот их осознание - не очень.
А теперь, смотри-ка, куда все делось? Енгук смотрит на него на перерывах между парами, и думает, что его длинные волосы потрясающе, потому что они длинные на самой грани, а еще пахнут солнцем, Енгук ручается, и отглаженные рубашки так красиво обрисовывают его тело, и глаза у него мечтательные всегда, как будто он не здесь совсем, и фенечки у него на руках смешные, и с каждой связана тысяча историй, которыми он охотно делится, и губы у него... На этом месте Енгук обычно краснеет и отворачивается, потому что не стоит думать о таком в разгар рабочего дня.
Джехё на его коленях шевелится и Енгук выныривает из пучины раздумий.
- Куда сегодня пойдем? - Джехё потягивается, по-кошачьи растопыривая пальцы, и Банг тут же проходится ладонью по его боку, где под тонкой майкой обрисовываются ребра.
Он игнорирует вопрос, тянет старосту к себе и мурлычет в губы:
- Когда там твои родители возвращаются?
Джехё смеется и Банг запускает пальцы в его теплые волосы, надавливая на затылок.

- Мне нужно с тобой поговорить.
Джехё вздрагивает и поднимает на друга рассеянный взгляд. Кен подозрительно смотрит на его мечтательную улыбочку и садится рядом:
- Значит так, друг. Вот уже два месяца, как ты сдал позиции первого места по успеваемости, вот уже полтора месяца, как ты пугаешь нас всех, пропадая на выходные, прогуливая пары, улыбаясь инфантильным придурком и вообще, - Кен вздыхает и смотрит на Джехё в упор. - Мы все хотим знать хотя бы имя твоей девушки.
Джехё вздрагивает и наконец-то фокусирует на Кене взгляд. Испуганный взгляд.
- С чего вы взяли вообще?!
- Сам посуди, - Кен дергает его за рукав, призывая быть тише. - Ты питаешься у себя дома и в отсутствие родителей не отравляешься. Ты прогуливаешь, сбегая на свидания. У тебя, прости меня, - Кен краснеет и отводит взгляд. - У тебя засос на шее, чувак.
Джехё испуганно вскидывает руки к горлу.
- Да не, уже сошел, но пару дней назад еще видно было, - успокаивает его Кен, а Джехё густо краснеет, и шипит, вращая глазами:
- Ты идиот, что ли, так меня пугать?!
Юквон, сидящий сзади, хихикает, и Джехё тут же разворачивается к нему, готовый сорваться, но Минхек зажимает рот своему парню быстрее, чем тот выдаст очередную проебень, терпеть которую умудряется как раз один только Минхек.
- Слушай, Джехё, - говорит Минхек, глядя на него в упор. – Мы твои друзья и мы хотим как лучше. Просто ты же знаешь, что тут половина всего университета мечтает видеть тебя в своей постели. И я сейчас не только о девочках из группы поддержки.
Джехё вздыхает. Наверное, только Минхек понимает его с полу-взгляда, потому что Минхеку тоже нравятся мальчики, и Минхек когда-то нравился Джехё, но уже через неделю они пришли к выводу, что они явно лучшие друзья, но никак не больше, а потом на второе полугодие к ним перевелся Юквон, и все сразу стало понятно. Иногда Джехё думает, как в этом рассаднике голубизны выживает Пак Кен, знатный бабник, но Пак Кену явно пофигу и вообще весело, а это главное.
Конечно, ни Джехё, ни Минхек с Юквоном не похожи на заядлых геев в обтягивающих маечках и с накрашенными ресницами. Джехё на самом деле уверен, что на потоке никто даже не знает, что Минхек и Юквон живут вместе уже второй год. То есть, знают, конечно, ну сожительствуют и сожительствуют парни, и чего? Никто не страдает гнусавым голосом, дебильным смехом и прочими проблемами пидарасов из гей-клуба в центре города.
Ан Джехё – нормальный такой парень, просто он не видит разницы между девочками и мальчиками, и ему нормально. У него есть младшая сестра, которая живет сейчас у бабушки с дедушкой, у сестры есть подружки, и все эти подружки – смешные и боевые девчонки, с которыми Джехё даже любит проводить время, потому что они – друзья, но не больше.
Из размышлений его выводит голос Кена:
- И все же, о блистательный Джехё, как зовут твою принцессу?
Джехё открывает рот, но тут мимо их стола проходит Банг Енгук, мимолетно улыбаясь старосте, и тот тут же млеет.
- Я и сам принцесса, - тихо бормочет Джехё, покручивая в пальцах карандаш и пытаясь стянуть уголки губ, которые сами по себе ползут к ушам, а Юквон сзади уже ржет в голос.
Пак Кен переводит взгляд с Юквона на Джехё и обратно, потом снова смотрит на старосту с неподдельным ужасом:
- Ты серьезно?!
Джехё смотрит на него так, что сразу становится понятно – у него вокруг все закрашено розовым фломастером, летают пони и фонтанирует радуга, на которой катаются маленькие кошечки Hello Kitty. Был у них в компании парень Чихо, который уехал учиться в Японию год назад, так вот он и привил пагубную страсть к этому бренду Джехё.
- Ан Джехё, - трагическим шепотом верещит Кен, тряся старосту. – Ан Джехё, только не говори мне, пожалуйста, что…
Джехё послушно дает себя трясти, Минхек трет виски, усмехаясь, а Юквон уже лежит на парте и только всхлипывает от смеха, уткнувшись носом в тетрадь.
- Он же тебя в кровь исколошматил! – прибегает к последнему аргументу Кен. – Он же тебя убить хотел!
- А он его и сразил десятиочковым в сердце, как видишь, - ржет Юквон, и Джехё не может не улыбнуться.
- Остынь, Кен, - он примирительно сжимает ладонь друга на своем плече. – Все хорошо, я же жив пока, и вполне себе счастлив, знаешь ли.
- «Пока» - ключевое слово! – не успокаивается Кен, потом вздыхает и смотрит на старосту серьезно. – Если он будет тебя обижать, честное слово, я ему голову откручу, правда, еще не придумал, как.
- Мам, остынь, - тыкает его кончиком ручки Минхек сзади. – Он называет его принцессой, тебе это ни о чем не говорит?
- А ты откуда знаешь? – тут же вспыхивает Джехё.
- Ты ему звонил один раз при мне, а он оказался недалеко и у него на тебе стоит мелодия “Princess Bride”, окей? – хмыкает Минхек, а Джехё снова краснеет.
- Видишь, как мне тяжко с этим Шерлоком? – подпирает щеку ладонью Юквон. – Чтобы сделать ему действительно сюрприз на День Рождения, приходится привлекать ФБР.

Еще через месяц даже Кену приходится признать, что Енгук действительно адекватен и убивать Джехё не собирается. Более того – он его, кажется, на руках носит. В прямом смысле этого слова. Джехё, который никогда не любил «дебильный розовый мех» в отношениях, теперь сам же его и разводит, вечно строчит какие-то СМСки, мечтательно подпирает рукой подбородок и смотрит в окно на всех последних парах. По вторникам, средам и пятницам (то есть, в те дни, когда у баскетбольного клуба нет тренировок), Джехё всегда убегает пораньше, прощаясь со всеми на ходу, потому что Енгук исправно довозит его до дома на мотоцикле. До чьего дома - никто уже не уточняет.
Еще через полмесяца Джехё изъявляет желание уже познакомить всех между собой, ибо «сколько можно?!». Пак Кен косится подозрительно, но встреча проходит внезапно хорошо, и, расставаясь, Енгук и Юквон обмениваются скайпом, а потом Енгук как-то органично вливается в их тусовку, притаскивая с собой маленького Чунхона с первого курса, попавшего в баскетбольную команду благодаря росту, и Химчана, который тут же находит общий язык с Джехё.
Здорово то, что несмотря на обилие новых людей, никто не забывает старых связей, и не делает их крепче или слабее новых. Просто теперь вместо четырех человек их семь, и это очень круто, потому что можно занимать больше места в столовой, ржать втрое громче, а по выходным сносить все на своем пути. Когда Енгук выясняет, что и Минхек гоняет на мотоцикле, то долго трясет его, втягивая в какую-то долгую беседу, изобилующую непонятными терминами.
Ан Джехё, на самом-то деле, феноменально счастлив – весна в самом разгаре, тепло, солнечно, дни длинные, ночи жаркие, вокруг царит атмосфера счастья и уюта, и, казалось бы, что еще нужно?
Когда ты долго идешь по белой полосе и окончательно забываешь про черный цвет, зебра-судьба обязательно выпинывает тебя на следующую полоску, больно наподдав по заду копытами.

- Енгук, - шепчет Джехё в трубку. - Енгук...
- Да? - судя по звуку, Енгук по другую сторону провода вскакивает с дивана или кровати, или где он там лежал/сидел. - Что-то случилось?!
- Енгук, у меня проблемы, - сипит Джехё. - Ты не волнуйся, я справлюсь, но... Мы уезжаем завтра.
- Чего? Куда?! Эй, Джехё!
- Не кричи, - шепчет Джехё, как будто кто-то может их услышать. - Все хорошо. На две недели, в Италию. У отца командировка и он взял нас с собой. Слишком внезапно, конечно, но... Все будет нормально, Енгук. Я сам виноват.
Енгук молчит так долго, что Джехё кажется - сейчас кинет трубку.
- Я приеду? - хоть он и спрашивает, интонация у него такая, что сразу понятно - вопрос был из вежливости, он уже одевается.
Но Джехё качает головой:
- На улице первый час ночи, а самолет у нас в шесть утра, в четыре меня уже не будет дома. Не надо никуда ехать.
Енгук снова замолкает и Джехё, не в силах больше терпеть, кидает трубку.
Енгук дважды перезванивает ему, но Джехё просто смотрит на экранчик, и невидимый собеседник сдается.

Две недели без Джехё тянутся ужасно медленно, Енгук просаживает все деньги на телефоне, набирая ему дважды и разговаривая не дольше трех минут - Джехё сам прерывает разговор, объясняя это тем, что, мол, у Банга совсем минус на счету образуется, но тому каждый раз кажется, что просто был какой-то внешний фактор.
Они пробуют списываться в скайпе, но интернет-соединение в отеле явно ни к черту, Джехё постоянно выбрасывает, и, в итоге, они забивают.
Енгук ходит по кругу по комнате по вечерам и явно изводится - ему совсем не нравится то, что Джехё ничего ему не сказал и не говорит, что у Джехё что-то случилось, а он молчит с этим его "я справлюсь сам", что из Джехё слова не вытрясти, что Джехё весь такой пиздец самостоятельный - Енгук не злится на него, Енгук злится на ситуацию в целом, на себя, что, значит, не внушает доверия, на то, что Джехё ведь, блин, и вправду все сам сделает и никто ничего не узнает.
А Енгуку очень хочется делить с ним все - не только радость, но и проблемы.
И Енгук в растерянности падает на диван, почесывая нерасчесанный затылок - он действительно не знает, как подступиться к этой части Джехё, чем вскрыть, или, может, наоборот погладить, как проявить настойчивость, но не сломать, как остаться мягким, но не размазней,
как донести до Джехё, что доверять - это не страшно.

Джехё возвращается через две недели, чуть загорелый, чуть выжженный солнцем, посвежевший, с парой новых фенек на красивых запястьях и маленьким акульим клыком на шее, в ямке между ключицами.
Енгук за версту чует запашок апатии и никак не разрешенных проблем - Джехё отвечает вяло, говорит мало, чаще сбегает домой, а не в гости, меньше проводит времени с Енгуком, и у Енгука заканчивается терпение и нервы.
Он слишком волнуется.

- Одну секундочку! - шипит Джехё, цепляясь пальцами за косяк двери. - Эй, эй, уймись!
- Не могу, - хрипит Енгук, таки затаскивая его в кабинку туалета и защелкивая щеколду.
Джехё смотрит на него насуплено и вопросительно, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая недовольство.
- Банг Енгук. Что-то мне не нравится блеск в твоих глазах.
- Правда? - рассеянно мурлычет Банг, утыкаясь носом в шею Джехё и сдавливая ее талию в объятиях. - Мне казалось, он может творить с тобой чудеса.
- Слушай, ну правда, - Джехё пытается разжать его руки, выгибаясь в спине, и Енгуку от этого только сильнее крышу рвет. - Я серьезно, прекращай, до конца пары полчаса, потом домой пойдем!
- За полчаса управимся, - шепчет Енгук, покрывая его шею мелкими мокрыми поцелуями.
- Енгук, - твердо говорит Джехё.
Енгук нехотя разжимает объятия и смотрит на старосту творческого исподлобья. Тот прячет глаза, а Енгук замечает его порозовевшие щеки.
- Послушай, - он мягко обнимает его за плечи, заглядывая в глаза. - Ты же знаешь, я тоже хочу. Я соскучился не меньше твоего. Но тут... Ну не стоит. А зайдет кто? А на паре нас сколько не будет? Плохо все это кончится.
- Потоковая лекция же, всем пофиг, - возражает Енгук, ненавязчиво приближаясь губами к его губам. - Шестая пара, седьмой час вечера, дальний туалет корпуса.
- Все равно... - начинает Джехё и замолкает, когда Енгук осторожно прижимает его к стенке и целует.
- Ты почему от меня бегаешь всю неделю, как приехал? - шепчет Енгук, гладя его по щеке. А потом добавляет, набравшись смелости. - Я что-то сделал не так? Прости меня, пожалуйста, если я обидел тебя...
- Не в тебе дело, - жмурится Джехё. А потом вдруг ломается, видимо устав нести это в себе. - У меня родители, кажется, просекли, что тут нечисто...
Рука Енгука зависает, и больше всего Джехё боится, что он сейчас отойдет, опустит глаза, начнет говорить что-нибудь... Но Енгук снова прикасается пальцами к его волосам, а на губах у него - улыбка.
Джехё и не догадывается, что это улыбка облегчения и даже счастья.
Доверился.
- Ничего страшного. Ничего страшного же? Что они тебе сказали?
- Ничего конкретного. Но всячески намекали, - жмурится Джехё. - Не думаю, что они знают, что это именно ты, но то, что у меня не девочка остается ночевать - уже понятно.
- Все будет хорошо, - шепчет ему на ухо Енгук. - У Минхека с Юквоном как-то получается, и у нас с тобой все получится.
Джехё смотрит на него долгим взглядом, от которого у Енгука что-то щелкает внутри, а потом обнимает за шею, привстав на цыпочки,
и Енгук понимает, что, кажется, чувство в его душе только что оформилось, и что это не просто на "повстречаться" и "побаловаться, как это - с человеком своего пола", это, кажется, такое, когда Енгук и вправду готов свернуть за Джехё шею любому и выкрасть его на Край Света, если понадобится.

- Не хоромы, конечно, совсем не дворец для моей Принцессы... - Енгук говорит это с порога прямо, только распахнув перед Джехё дверь, виновато чешет в затылке и опускает одной ногой задравшуюся штанину бридж другой. - Но зато тут тепло, и диван у меня больше, чем у тебя.
- Мне очень нравится, - улыбается Джехё, переступая порог крохотной квартирки в доме, где даже нет лифта. - Нет, правда. Тут уютно.
- Будет еще уютней, когда ты возьмешься за стены и потолок со своими очумелыми дизайнерскими ручками, да? - Енгук помогает ему снять рюкзак и большую спортивную сумку и несет их в единственную комнату, по совместительству - гостиную.
Джехё разувается в прихожей, вешает куртку на потертый и потускневший от времени крючок, один из многих, а потом оглядывается.
Обои старые, подранные еще предыдущими владельцами - ковер прожжен местами, или просто стерт, пара лампочек лопнула и не горит, в кухне места еле-еле на двоих, зато около дивана Енгук пришпилил прямо в стену фотки - те несколько карточек, которые они успели отснять вдвоем. В быстром фото, с какими-то адскими мультяшными кроликами в виде рамки. С ужасными лицами, с руки на заднем ряду кинотеатра. Дома у Джехё - Джехё держал мобильник Енгука ногами, лежа на диване.
Джехё улыбается, глядя на эти воспоминания, а потом чувствует легкий поцелуй в шею и откидывается головой на плечо Енгука, обнявшего его сзади.
- Не жалеешь? - осторожно спрашивает Енгук.
Джехё молчит, и у Енгука внутри натягивается тревожная струна, и он уже почти готов разжать объятия и отступить, дать Джехё время...
- Дурак, что ли? - фыркает староста творческого. - Ни капли. Я придумал, что сделать с потолком здесь. Завтра в магазин пойдем.
Енгук кивает, улыбаясь и снова утыкаясь носом в его шею. Внутри него разливается что-то подозрительно похожее на эйфорию - Енгук чувствует себя ужасно глупо, словно они - молодожены, но ему все это очень нравится.

- Он что?.. Вы... как? - Кен растерянно смотрит на Джехё, грызущего кончик карандаша. С Hello Kitty.
- Я сказал, что приезжаю к твоему другу. Квартплату пополам, а до университета пятнадцать минут. Буду появляться на выходных, просто так удобней, ближе и мне комфортней. Я не забирал вещи, только самое необходимое. Я не соврал ни в одной фразе, - Джехё улыбается краешком губ.
- Феноменально правдиво и наебисто в одном предложении! - восхищенно тянет Юквон, а Кен закатывает глаза:
- Мне процитировать то, что ты своим родителям плел два года назад?
Юквон тут же замолкает, но по глазам видно - ему ни капельки не стыдно.
Да Джехё, в общем-то, тоже. Он не соврал? Нет. Родители спокойны? Да. Он счастлив?
Джехё чувствует на себе взгляд и поворачивает голову - Енгук улыбается ему, подперев рукой щеку и покручивая в руках идиотскую ручку с плюшевой головой лося наверху.
Да, наверное, месяца три уже как.

Конец.

@темы: BangHyo <3, being a target~, when my demons hide.

---

сорок минут на качельках - это как-то ваще не але.
пойду-ка я полежу или даже спать лягу, силы, ау...

---

я нашла себе еще одну няшку, по которой буду умирать!

---

я думаю, многие в ф-ленте оценят:

встречайте! новый фандом, придуманный нами с осьминогом.
БЭЙБИСИ.

так что все вы БЭЙБИСНЯ, смиритесь.

НИЛИЛАЛАЛАЛАЛАЛА ВАН ШОТ.

@темы: ололошечки, сводите к психиатору!, закись азота, рассыпает сирца, Страна Утренней Свежести, блохи бе-бе, в цитатнег!

---

блинааа, там даже комплекты нижнего белья, как я хотела *вырывает себе глаза, чтобы не видеть*
держи себя в руках, в руках держи себя.

@темы: слюнопускание, уруршечки, рассыпает сирца, за сбычу мёчт, саранхэшечки, hello-кошка

---

нашла в Москве магазин с hello kitty.
кто б сводил т___т

@темы: слюнопускание, уруршечки, рассыпает сирца, за сбычу мёчт, саранхэшечки, Химчан страдает, hello-кошка

---

понеслась. третий учебник корейского, для занятий с носительницей языка... хваленный Сеульский, от которого у меня звезды и головная боль тт____тт
законами жанра я должна круто знать корейский. на деле у нас полные полярные магнитности. как с готовкой.

доброе утро, я опять все проспала. не высыпаюсь дико... т__т

@темы: трудовыебудни, пичялька, я люблю постить красивые фразочки ни о чем, хочу отпуск от людей, заберименявСеул!, самокритика и самокопание, за сбычу мёчт, тяжела и неказиста жизнь лингвиста

---

молитва.

нежный и грустный зомби-апокалипсис (отличное словосочетание),
сказка на ночь для тебя)

Он ушел с утра, даже не попрощался, только кружку на столе оставил с остатками зеленого чая.

Он ушел с утра, даже не попрощался, только кружку на столе оставил с остатками зеленого чая. Вышел тихо, как ходил всегда, звякнул, наверное, своими браслетами о катаны, когда дверь закрывал, но и все.
Енгук проснулся уже один, и простыня рядом была холодная, и душ не шумел за закрытой дверью.
Почему-то Енгук понял все, даже не открывая глаз.
Перевод, начальство, все дела - оно и понятно, да. Но то, что он ушел вот так, тихонько, как сквознячок, как ветер к босым ногами ласкается - рвало душу на миллиард тряпочек.
Енгук стал курить вдвое больше, работать вдвое усердней и спать вдвое меньше, потому что во снах всегда приходил он - неземной, волшебный, с копной теплых, густых волос и нежной улыбкой. Просыпался Енгук с утра неизменно напряженный, как струна, как тигр, изготовившийся к прыжку, а потом бил кулаком в матрац и сжимал на секунду простыню зубами - давал слабину.
Привязался. К мальчишке привязался, к длинноногой Принцессе, к заносчивому самовлюбленному ублюдку, с смазливым, как у бабы, личиком. К нежному, к ласковому, к такому красивому в этом своем танце с двумя лезвиями.
Выпуская пулю за пулей к мозги зомби, Енгук представлял, что это его внутренности - прогнившие, черные, пораженные страшной болезнью - разлетаются по стенам мелкими брызгами. Болезнью под регистром F63.9. Любовью.
Оставив после себя в квартире свой запах, свои тени и свой голос, он оставил в груди Енгука дыру, размером с кулак, страшную и пустую.
В нее довольно прикольно задувал ветер и там свистело - тоненько, надрывно и очень грустно.

Енгук сам не знает, чего он хочет больше - сдохнуть, чтобы больше не чувствовать себя пустым изнутри, словно стебель бамбука, или выжить, найти Джехё и просто посмотреть в его глаза.
Об этом он и думает, лежа на крыше высотки в нескольких кварталах от Эпицентра. Он зачистил здание под вечер, но ракету не запустил, только натянул второй слой проволоки внизу. Конечно, если все зомби округа придут на соблазнительный шум, никакое ограждение его не спасет, но Енгук не шумел - просто лежал, глядя в темное, звездное небо и курил сигарету за сигаретой.
Однажды они лежали так с Джехё, потому что не успевали в Центр до темноты, а ехать по шоссе ночью - верное самоубийство. В тот раз Джехё что-то нахимичил со связью и они смогли передать в Центр сообщение о том, что опасности нет, зачистка произведена, завтра утром они вернутся. В этот раз Енгук не желает и пальцем шевелить.
Будут считать дохлым - окей, они не сильно ошибаются.
Енгук невольно шарит рукой рядом, по привычке стараясь найти чужую ладонь, потом одергивает себя. Что он как кисейная барышня, ей богу? Что за романтику он разводит? Что за дебильные розовые сопли? Это работа, это конец света, блять, ему зачищать город надо, а не страдать от того, что его напарник, без году неделя, сменил распоряжением верхов место работы.
Конечно, соглашается мозг, ты прав. Смотри, говорит подсознание, какая штука! - и подкидывает Енгуку теплые губы Джехё, прикасающиеся к его груди, а сзади горят чистым светом летние звезды мертвого города.
Тише, души на крышах,
медленно дышат,
перед прыжком.
Енгук придумал себе хорошую молитву. Молебен. За упокой себя самого.
Енгук вцепляется пальцами в волосы, отшвыривает тлеющую сигарету - пепел засыпается в глаза, но он лежит молча, не шевелясь, словно окаменев. Покроется камнем - не будет так мучительно. Дырка тоже затвердеет и прекратит хлюпать болью при каждом шаге.
Это просто обида, что он не сказал. Это просто обида потому что, вроде, сдружились. Это всё, что угодно, всё, кроме...
- Всё, кроме любви, - шепчет Енгук, мучительно жмурясь и сглатывая. - Вся наша жизнь так далеко...
Нормальная, живая, простая жизнь, где можно было бы жарить блинчики Джехё по утрам, а не жрать задолбавшие их обоих консервы, где можно спать до обеда по субботам и ездить летом на море.
Забывшийся в своих мыслях, он ослабляет внимание (ладно, какое там "ослабляет", он давно уже ни о чем другом не думает). Когда Енгук вдруг чувствует движение за спиной, он успевает подскочить от неожиданности, но слишком поздно - его накрывают теплые руки и кто-то обнимает со спины, прижимаясь всем телом.
Трупами не пахнет, зомби бы не подкрались, никто не кусает...
Енгук холодеет, и это не от ветра, это от того, что он узнает еле слышный запах парфюма и шампуня, и горьковатую нотку химикатов для полировки стали - кажется, самый родной и уютный запах, который только можно вообразить. И ему кажется, что он просто сошел с ума, совсем, до конца.
- Я... Я не один, - шепчет ему на ухо Джехё, грея своим дыханием, а потом сжимает руки крепче. - Но без тебя - просто никто.
Енгук не поворачивается долгих несколько минут, и Джехё обходит его сам, неуверенно разжав объятия, заглядывает в лицо - несчастный, тихий и кроткий, как попавший в капкан лис.
Капкан своих чувств.
- Енгук?.. - он тянет свою вечно ледяную руку к его щеке, а Енгук неверяще накрывает его пальцы своей ладонью.
Когда Джехё снова обнимает его, оказавшись на его коленках, Енгуку кажется, что его сердце вставили ему назад, и дырку закрыли. Просто Джехё, когда уходил, не заметил, что к нему приклеилось чужое сердце и выдрал его, а теперь они, как кусочки паззла, встали на место, и все снова хорошо.
- Я не могу без тебя.
- Я люблю тебя.
Они говорят это одновременно, Джехё улыбается недоверчиво, уголками губ, а Енгук разглядывает его лицо, словно они не виделись десять лет.
На деле - больше.
- Я так скучал...
Это снова получается в один голос, и Енгук думает, что если Джехё скажет еще хоть слово - он себя больше не контролирует, поэтому когда Джехё открывает рот, чтобы сказать, - Енгук знает, что, потому что у них кабель натянут, невидимый Блютус, по которому передается все, не скрыться, не утаить, ни чувств, ни мыслей, я слышу все твои мысли - он просто дергает его к себе и припечатывает к своим губам.

Когда небо над головой прочерчивает падающая звезда, Енгук загадывает желание без слов, и он знает, что загадал Джехё, потому что Джехё лежит головой на его коленях, вцепившись пальцами в штанины,
словно просит прощения,
но Енгук простил ему все на сотню жизней вперед,
и он только гладит его своей теплой ладонью по волосам.

@темы: dreamcatcher, н е ж н о с т ь, BangHyo <3, being a target~, when my demons hide.

---

фотоспам! и похвастульки

сегодня я не смог пройти мимо этого.
я зависим от британской японской кошки!



а этот очаровательно тяжелый револьвер подарила мне бабушка. и это... *барабанная дробь* USB!



и, конечно же, каппл шапка от Зико! не могу не хвастануть :з

@темы: слюнопускание, я люблю постить красивые фразочки ни о чем, уруршечки, рассыпает сирца, за сбычу мёчт, gu gu ga ga gu gu ga ga, дреды мозг стянули, NANLINA~~, я Зико и я не хочу ничего решать, я хочу НИЛИЛИ МАМБА и НАНЛИНА., hello-кошка, zicoface, фотографити

---

идеальный трейлер.

@темы: dreamcatcher, хочу отпуск от людей, за сбычу мёчт, н е ж н о с т ь, Kadze&KuroiNeko

---

у Нины Ричи новый аромат.
Snow Princess!
*танцует-звенит браслетами*
привет, моя чудесная фея, Метафизика, и спасибо тебе за мои маленькие, понятные только мне, чудеса в жизни.

@темы: dreamcatcher, голубое небо, я люблю постить красивые фразочки ни о чем, snowbird, н е ж н о с т ь, in Uthenera, yuki

---

а это Юк дожил до лета и приехал в Японию, и у него все хорошо, потому что он, кажется, умер и попал в рай, где наконец-то выпустил свои девять хвостов из-под белого, снежного кимоно.

@темы: dreamcatcher, сводите к психиатору!, хочу отпуск от людей, за сбычу мёчт, snowbird, н е ж н о с т ь, in Uthenera, Раннинг команды Солнца, yuki

---

я... думаю. зарекся же не ходить на фесты!

@темы: Элеонора, что же нам делать?, in Uthenera, агитационный момент

---

мне это что-то напоминает.

@темы: уруршечки, рассыпает сирца, за сбычу мёчт, ХМММчан, being a target~

---

ЮНХО! этот пост - для тебя!
ОЦЕНИ ПРОФЕССИОНАЛИЗМ И РАСКРЕПОЩЕННОСТЬ БЭОД И НАЧЕТЫРЕ!
из них просто таки хлещет пафос айдольства!!

@темы: ололошечки, уруршечки, заберименявСеул!, рассыпает сирца, Страна Утренней Свежести, упрт как мгвр, БЭОД И НАЧЕТЫРЕ, ДИБИЛЬИСКА

---

сегодня я бодро сгалопировал на католическое самобичевание (чистка лица, попытки сделать из себя человека и девочку, все дела).
смотрю в зеркало, понимаю, что попытки в который раз провалились, ну это ж я,
так что в среду опять иду туда же, баловаться, так по полной.

у меня болит каждая клеточка тела после воскресения,
а внутри так вообще, кажись, пустыня,
но у меня сегодня было утро, был Кот, был яблочный фрэш, а вечером - Морюшко, так что я вполне себе ожил.
мне кажется, нужно научится быть равнодушней и прекратить ожидать от жизни чуда. все эмоции и волшебство пусть остаются в рассказах - там лучшие миры.

@темы: пианинные мелодии, тянет на лирику, я люблю постить красивые фразочки ни о чем, хочу отпуск от людей, заберименявСеул!, за сбычу мёчт, БогБлинг, подари мне красивые ноги от ушей т_т, пусть будет непонятно, обезболивающие и потолок, о к е а н ы, Kadze&KuroiNeko, Раннинг команды Солнца

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

мне - мое.

Да, мой друг, и если заканчивать - только так.
Не когда один из нас сволочь, второй дурак,
не когда выходить, закуривая, на снег,
а вот так: есть один человек и другой человек,
и дорога. И поднимается воронье.
Богу - богово.
Миру - мирское.
И мне - мое.

И тебе - твое. И я отпускаю все:
и сентябрьского солнца катящееся колесо,
и под летним ливнем запах мокрой земли,
и дорогу к зимнему морю, что не прошли.
Были мы с тобой - дурное лесное зверье.
Богу - богово, миру - мирское, и мне - мое.

И, конечно, нет беззлобней зверей, чем мы,
просто здесь, на севере, голод - спутник зимы.
потому-то у нас с тобою в крови бока,
потому-то дорога тянется, далека,
проходя через наше с тобою житье-бытье.
Богу - богово, зверю - зверское, мне - мое.

Не тоскуй, пожалуйста, не каменей. Живи.
Просто грызли с тобою друг друга, ища любви.
Просто стала пора превращаться, кровавя снег, -
и стоим. Один человек. Второй человек.
И пора расходиться - а если пойдем вдвоем,
то друг друга уже и до смерти загрызем.

Да, мой друг, и если расходимся - не виня,
ни тебя, ни обстоятельства, ни меня.
Человек. И другой человек. И они стоят
у большого окна, и черен его квадрат,
и в четыре утра безлюден его проем.
Богу - богово. Миру - мирское.
И мне - мое.

Наступает весна, мой друг, и она несет
золотые дороги под солнцем, сходящий лед,
если встретимся в ней - то уже навсегда людьми,
до свиданья, мой друг, и на память ключик возьми,
башмаки железные к долгой дороге готовь.
Человеку - людское: память, весна, любовь.

@темы: (с), is this the reality u wanted?