итак, сессия закрыта на одни пятерочки (я не считаю Габелко за человека хД), вечером я отправлю Жанне файл и пару вопросов и могу три недели делать чистое нихера.
со второе по восьмое у моего милого бро отдых, и мы что-нибудь на него придумаем, не знаю что, но должно быть круто.
а пока я куплю себе криперы и ботильоны (и срать на доллар) и буду счастливая их ждать.

---

завтра последний зачет, я устала, я не понимаю, почему нужно вести себя как мудачелло и валить на сессии, хотя ты сам нихуя не приходил к нам на пары, я сдала сессию с одной четверкой (очень надеюсь завтра, что натяну на А или Б балл), захотела купить платюшко и курс доллара показала мне фак.
завтра увижусь с Жанной и поплачу ей в коленочки.
с завтра начинается неделя активного хождения в театр.
завтра я сожгу все конспекты, которые распечатывала и убегу в закат, угорая.

сегодня мне надо написать девять страниц о книгах, что я цитала за всю жизнь, но я выбираю платье и крипера, ху кэрс.

---

теперь я буду писать числа, ибо я хлебнула страданий в прошлом году.

8ого были на Запашных, тигры - огромные ленивые котятки, которые мы не хотим ничего делать, мы хотим лениться при всех прямо на сцене. труппа воздушных гимнастов как всегда делает захватывающие трюки, очень красивые костюмы и Ева, но в целом не додали какого-то драйва, который присутствовал обычно. отдельная пятюня концовке.

11ого ходили на арт эксперимент в гараж, заодно накупили билетов в театры. эксперимент весьма мил, не знаю, что сказать еще. хождение по канатам - класс.

14ого вспыхнет пламя и начнутся сессионные игры.

---

блин, короче, мне сейчас надо написать этот пост за, например, полчаса и срочно-срочно вернуться к писанине в честь Жанны, но я уже и так отвлеклась на то. что перемыла всю посуду, ванну и убралась у себя в комнате.. кхм... ладно, 15:14, время пошло.

сессия хорошо, сессия на пятерочки сплошные, это прелестно. с 12ого по 20ое (в худшем случае, в лучшем - по 19ое) мне надо будет еще разок напрячься и закончить борьбу с античной филологией, ирл и прочей восхитительной атрибутикой филолога. ну, я справлюсь, ай ноу, йоу-йоу.

итоги года? нуууу, ладно, пусть будут итоги года.

первое и наиважнейшее - я сменила кафедру (но не вуз) и профиль обучения и довольная этим неприлично. теперь учиться действительно приятно и хочется, пропускать пары не нравится, все получается и все очень интересно и классно! это - самое приятное. у меня очень милые одногруппники, крутая Жанна Г.Г., другие преподы, куча внеклассной активити.. короче, это прелестно же *О*

второе и наиважнейшее - я познала танцы, они - меня, я нашла отдохновение и покой в жизни. познакомилась с восхитительными людьми, за весь год посмотрела уйму потрясающих спектаклей и это невообразимо и прекрасно!

третье и самое самое наиважнейшее - завтра мы с бро будем отмечать год имени нас и это так классно-классно-классно!

если честно, в основном, все новое уложилось в эти три пункта, потому что все остальное как-то с ними связано. выступления, выступления в качестве тех поддержки, поездки в Кострому, Питер, классные показы, интересные походы по книжным ярмаркам и встречи с писателями, интересные книги,разные цели и мечты, ТРЕТЬЯ ДРАГОНАГА ВЫШЛА, классные люди вокруг... и любимые родители, которые тоже хорошо проводят время, а папа вообще ездил работать в Екатеринбург!
все это очень классно!

Новый Год вдруг сплотил кучу народа в нашей квартире - мы с бро встретили бой курантов вдоем, зато потом, через час, пришел Малой, а потом Марина, которая не успела к нам к 12ти и встречала Новый Год на Красной Площади, а потом пришли Пирожуля, Нугзар и Слава, и мы весело играли в твистер и в имаджинариум, а потом болтали до утра и легли спать в семь, проводив мальчишек!
а второго числа приехала Нян и мы пошли на Седьмого Сына, и ОРАЛИ, ибо это талант - за первую минуту фильма дать понять, что от книги остались только имена!

сегодня вечером я уезжаю в Кострому к бро, вернемся 8ого...

и! я выяснила! когда надо делать тату! мастер. срочно начинай брать заказы! мне очень надо!

---

штормовой берег зачищен дважды,
пегий пес несется по краю моря.
все, что было - больше уже неважно,
все, что будет - это уже не ново,
я люблю тебя - это, наверное, страшно,
что за хрень творится вообще, Иегова?

день идет - дольше чуть длится века,
тишина, мягкий урчит декабрь -
погляди, сегодня так много снега,
я - воскресший, немного сонливый Лазарь,
я спешу, состояние полу-бега,
сердце виснет в какой-то забавной фазе.

снег бежит - тает и льет под ноги,
кто б отвлекся, сходил бы за тряпкой, вытер...
говорят, это трудно - быть вот таким вот богом,
бог остер на язык, хочет спать и скрытен,
глушит кофе, хочет в отпуск - немного,
носит синий, как небо и море, свитер.

@темы: when my demons hide.

---

я пропала, ибо сессия.

даже ничего не сказала про "Тараб" 13ого.
Тараб - это чарующая (гипнозящая) сказка.

сессию сдаю на пятюни, сдам - оживу.

---

в декабре темно - самая длинная ночь в году. состояние спячки - встаешь затемно по утру, световой день приходится на метро и коробки зданий, дорога домой - на фонари, час пик и злую пургу. и все, что осталось в тебе - желанье добраться до спальни.

предрассветная синяя тишь притаилась в твоих глазах, сонное море струится по волосам, лижет мокрый песок, сухая трава шуршит... это позднее лето (или еще весна?) где-то там, глубоко, спит у самых недр твоей души.

эта темная ночь обнимает песок и волну, по утрам ты встаешь - за порог, на войну, море плещет внутри, солонеют трава и цветы. это черный декабрь скребется и в грудь, и в весну, в этом панцире соли и льда засыпаешь /обороняешься/ ты.

однажды придет этот день - прорежет гроза тяжелые от недосыпа, в чайках и облаках небеса (это такой затяжной, с таймером вялым синдром).
и я думаю о мятой шуршащей траве, и о том, что я найду тебе и весну, и осень, и дом,
глядя в эти синие, с морем внутри, глаза
над синим воротником.

8:53 23.12.2014

@темы: when my demons hide.

---

эти стены, как горы, до неба, я нигде никогда прежде не был, от цикличного вечного бега кружит голову, сжимает тиски. в этой клетке высокие своды - можешь пробовать запах свободы, и покуда завалены входы - говори же со мной, говори!
я не знал прежде боли острее, я до кончиков пальцев немею, если что-то еще в мире греет - это только твой взгляд и рука. я не знал прежде этих ожогов, у меня отнимаются ноги, ты всегда молчаливый и строгий, мне тебя не догнать никогда.
я не помню, кем был и кем не был, остаются лишь линии неба, за спиной нет ни мысли, ни следа, я не помню, не помню, прости, я хотел бы однажды проснуться, чтобы смутное нежное чувство, стало ярко, горячо и густо, чтобы в прошлом вдруг вспомнился ты.
в этой клетке ты - символ свободы, и спустя даже все эти годы ты остался немыслимо молод и до стержня источен внутри. чистый лист и пустая страница. я пришел, чтобы - слышишь? - присниться, твое сердце, усталую птицу, я запрятал на центр груди.
этот путь так далёко продлится, все, что было, еще повторится,
я тяну к тебе руку - смотри,
и на раз, и на два, и на три, ты берешь ее в свете зарницы.
ты был в прошлом, и в будущем - ты.

и мы видим похожие сны.

@темы: when my demons hide., aMAZEing runner.

---

fr.: Th., to: you (M.).

волна волной залижет эти раны,
ложись в песок - искать тебя не стану,
твой колкий яд, твой взгляд живой, упрямый
я знал? забыл? я помню? я ищу?

ты обжигаешь - резкостью и словом,
ты (был всегда) пьянительный и скорый,
и я привязанный (смотри же!), я - ведомый,
и я тобой,
тобойтобойтобой дышу.

не отвернись, когда я буду умирать,
я повернул бы, знаешь, время вспять,
чтобы опять
опятьопятьопять
в который раз тебя узнать.

волна войной - смотри, у горизонта
стекает в море грозового фронта
вода водой, немыслимо и сонно,
и в черных волосах твоих ракушки и песок,
ты босоног,
ты, как всегда, горяч, остер и громок.
на лезвиях посверкивающих кромок
порвется узел наших дней, дорог.
я не игрок,
и все, что предложил бы мне порок,
я обменяю на тебя.

.дай мне согреться,
не отвернись - мне никуда не деться,
в твоей груди мое исходит сердце,
в твоей, в твоей - под ключ и на замок.

что есть? что было? что еще случится?
мы все - итог - подопытные птицы,
я лишь прошу - не прекращай мне сниться,
покуда я тобой живуживуживу.
не отпускай руки - не избегай сомнений,
когда длиннее ночь, и путь, и тени,
не отпускай руки - ты все, что меня греет,
не отпускай руки - я так прошу, прошупрошу.

когда я вспомню все (когда я все забуду),
я соберу, свалю, сожгу свои стихи,
мои слова - они в твоей груди,
я буду рядом, буду, буду, буду,

не отпускай, не отвернись, смотри, беги,
люби меня, пожалуйста, прошу,
люби, люби.

@темы: when my demons hide., aMAZEing runner.

---

я хз, я встала в 5:30 только потому, что на выходных два дня подряд сплю до 13.30, но я не оч уверена, что моего запала хватит.

что было на той неделе?.. я тут поняла, что надо писать хотя бы "в субботу", "в среду", если не числа, потому что стала составлять календарь и запуталась в датах, что отстой. и надо срочно писать имена-фамилии. тотальный провал.
спать хочется, что пипец. даж не спать - тошнит банально. может, ну его, этот ваш французский?

в субботу у папы было др, была пьянка, я пришла и ушла, а маменька с папенькой домой возратились около полвторого ночи. я сидела в коридоре и ела торт руками и угорала над пьяным папой, который мог только хихикать и шататься туда-сюда.

спать хочу.

вот бро спит в соседней комнате, а я в этом же посте составляю список про журналы.
блин, так охота все послать, кто б знал. серьезно, надо лечь досыпать, к черту все это.

вчера мы были на ярмарке во флаконе - вот же волевое усилие, отодрали задницу и куда-то вышли в воскресение. итогом стал новый телефон у брата и пополнение лисо-армии у меня. бож, сколько мы вчера спустили, атас.

четвертого были на медэе/эквусе. компенсацией отсутствия Кости Матулевского стал очаровательный японец, новенький в классической труппе, я умилилась в щи и сжалилась в своем фи-вердикте. о! о, какой он милый.

у меня дилан обрайен головного мозга и это не лечится. помогите мне, я умираю.

---

я уже плохо помню, что было - в среду я опять осталась дома после учебы, в четверг съездила на круглый стол на нон/фикшон (и как бы не пыталась найти для себя хоть капелюшку интересного, чтобы съездить в другие дни, не удалось), потом поработала и съездила с бро в мегу, где мы прикупили мне пару рубашечек и стафф к выступлению.
в пятничку я осталась дома и выползла только отпраздновать др Алёны в интернет-кафе в универе, а вечером мы отправились в театр на концерт. а потом мы много бегали, я успела увидеть тетю Таню (очень соскучилась по ней :С), я проводила бро в Кострому, где он и торчит по сей день.
в субботу я не пошла на работу даже - чо-то я становлюсь все хуже и болею, не пошла и на танцы, и на лекции, и все короче просрала, сходила тльк отмечать со всеми бабушкин юбилей (героический поступок, я считаю).

и сегодня проведу весь день в кровати и никуда отсюда не встану. тчк.

---

тем временем я продолжаю помирать от тхоминхо.

- Попытаюсь развивать дедуктический метод. Итак, сейчас полдень, после обеда у нас вполне есть право на отдых, однако, скоро все равно придется вернуться. Обычно это время тратится на душ, на еду, на всяческую прокрастинацию, может, на карты. Ты же зовешь меня сюда, в это очаровательное засилье жуков-стукачей и кладбищенской тишины недалекого Могильника, чтобы... - глаза Томаса смешливо сверкают, он совсем не против играться по чужим правилам.
- Заткнись ради Бога, Шерлок Шанк, - улыбается Минхо, удобно устраиваясь в траве.
- Я приму это за акт добровольного признания и сдачу оружия! - Томас плюхается рядом и вытягивает ноги. - Интересно, все-таки, помнить про Шерлока Холмса, но не помнить, откуда ты про него узнал.
Минхо молчит. А что еще сказать? В Глэйде есть вечные темы для обсуждения: где выход, кто Создатели, кто-нибудь помнит, какая у меня фамилия, что я делал в прошлой жизни, что шанки видят во время Метаморфозы, какого черта нам опять не прислали шоколад в пайке. Минхо всегда думал, что продержится на бутылке воды и плитке шоколада лучше, чем на паре яблок, но выбирать не приходилось.
Тем более, что в последнюю неделю нашлась достойная замена шоколаду - Томми, мирно сопящий во время перерыва между беготней в Лабиринте. Томми, охотно поддерживающий любую беседу - ему палец в рот не клади, дай послушать ответы на бесчисленные вопросы. И Томми, послушно замолкающий по одному взгляду и движению Минхо, покладистый, сообразительный.
Минхо думает, что о, Создатели, спасибо вам, чертовы ублюдки, за то, что послали Томаса в Лабиринт. Если Томас и эта девица в итоге окажутся катализаторами к всеглэйдерскому Апокалипсису, Минхо умрет счастливым и относительно спокойным.
Томас никогда не спрашивает, зачем Минхо вечно зовет его посидеть ото всех вдалеке - днем или, реже, поздним вечером, перед самым отбоем. Говорит, если Минхо настроен на беседу, и просто молчит, если Минхо не хочет раскрывать рот, - и никогда ничего не спрашивает.
И последнему Минхо рад особенно.
У него не совсем готов ответ на закономерный вопрос - какого, собственно, гривера?..

Вообще, конечно, есть что-то такое, в чем стыдно не то, что Тому - самому себе признаться. Минхо, по лучшим традициям, пытается вообще просто задвинуть любые соображения куда подальше и, в принципе, удается. Чего там - бегай и бегай, весь Глэйд с ума сходит, Алби ужалили, баба в себя не приходит, все ребята смотрят на них, как на оживших мертвецов (однажды за ужином Том высказывает предположение, что глэйдеры всерьез так и решили, но Минхо слушает его не очень внимательно, гораздо важнее сам факт того, что Томас почти тычется носом в его волосы на виске), но перед сном неизменно какая-нибудь чертовщина придет на ум и все, финита.
Давай поразмыслим над твоей жизнью и над тем, чего ты хочешь, говорит мозг. Вот тебе, например, говорит мозг, воспоминания того, как ты удрал, бросив бравого малыша Томми с полудохлым вожаком этой оравы на шее.
Началось, вздыхает Минхо.
А как тебе это? Это милый Томми, говорит мозг, делает блестящий пируэт, уходя от смерти у гривера под носом, а потом драпает так, что вся твоя команда бегунов его не догонит.
Я хочу спать, думает Минхо.
А может, хочешь вспомнить, как пришлось Томми зажать, чтобы он вообще узнал тебя и послушал, куда надо бежать? - интересуется мозг.
Минхо капитулирует, накрывая голову подушкой и тихо стонет.
Собственно, он прекрасно знает, чего хочет.

Минхо прислоняется лбом к прутьям решетки Кутузки и испытующе смотрит вовнутрь. Том занят тем, что качает неустойчивый стул пальцем туда-сюда - занятие под стать герою, спасшего шкуру куратора бегунов и вожака глэйдеров.
- Скоро закат, - нарушает Минхо молчание спустя непродолжительное время наблюдения за развлечением Тома. - Придет Генерал Алби, и будешь гулять, так что не раскисай.
- Я тут ставлю увлекательный физический опыт, куда уж раскисать, - слабо язвит Том из глубин своей тюрьмы, потом вздыхает. - Спасибо за то, что сказал такие слова на Совете, Минхо.
Минхо чувствует что-то подозрительно смахивающее на смущение. На самом деле, он надеялся, что все быстро забудут его экспрессивную речь. Язык мой - враг мой, у Минхо он трижды завязался узлом и принялся жить собственной жизнью, так что кореец до сих пор искренне удивлялся, как не сболтнул на эмоциях лишнего.
- Что ты, тебе спасибо, шанк, - улыбается он, надеясь, что в темноте не заметно порозовевших щек, чудовищно смотрящихся на его смуглом лице. - Благодаря тебе я имел удовольствие вмазать Галли. Два года кулаки чешутся, честное слово.
Томас смеется и его лицо вдруг выныривает из темноты прямо перед решеткой, Минхо с трудом давит рефлекс отшатнуться. Глаза у Тома сверкают так хитрюще, что Минхо внезапно вспоминает мультик "Том и Джерри" и главного героя-кота, тезку запертого в Кутузке парня.
- От лица всех страдающих под гнетом Галли - спасибо тебе, Минхо Освободитель, - торжественно хихикает он.
Минхо цокает языком, закатывая глаза, а потом поворачивается спиной.
- До завтра, супермен. Постарайся выспаться перед тем, как я начну тебя гонять.
Томас за спиной смеется, и Минхо торопится смотаться.

Акт снаряжения Томаса в его первый день в качестве бегуна больше выглядит как изощренный способ отвезти его в подвал и изнасиловать, но, кажется, так думает только Минхо. Сам же Томас носится, как дитё малое, в новых кроссовках, всем своим видом походя на, по емкому суждению Минхо, "козла, изображающего балерину".
Когда им приходится спуститься в подвал, Минхо надеется, что сейчас крышка захлопнется и все, и готово; но день сегодня удивительно удачный и спокойный, поэтому Том быстро экипируется двумя ножами и вылетает из подсобки быстрее куратора.
Минхо смиряется с тем, что придется действовать по старинке.

- Я вот тут вспомнил... - задумчиво говорит Томас, и Минхо напрягается.
Глагол "вспомнить" несет в себе такую смысловую нагрузку в Глэйде, что лучше бы изъять его из употребления насовсем.
- Вспомнил хрень, в сущности, но меня зацепило. Запомнил же... - Томас ерошит волосы на затылке, у Минхо невольно покалывает кончики пальцев. - Такая вроде, присказка? "Каждое утро в саванне просыпается антилопа. Она знает, что должна бежать быстрее всех, а главное, быстрее самого быстрого льва, иначе он убьет ее и съест. Каждое утро в саванне просыпается лев. И он знает, что он должен бежать очень быстро, быстрее антилопы, иначе он не поймает добычу и умрет с голоду. Не важно, кто ты, но если ты просыпаешься утром в саванне, тебе бы лучше уже бежать". Мы такие забавные антилопы в саванне, а?
Минхо смотрит на него, покачиваясь с пятки на носок.
- Помнишь, как выглядит лев?
- Такой... огромный кот, - Томас смеется, для него это очередная игра. Минхо улыбается его способности впадать в неконтролируемую детскую непосредственность. - Громадный, золотисто-песочного цвета, с гривой... похож на моего кота, особенно, когда зевает или когда ест. Ну, все коты похожи?
Они сталкиваются взглядами, и Минхо замирает. В груди что-то застывает, какой-то огроменный шар, который накачивают воздухом, и с этим шаром вообще не совладать, когда Томас смотрит ему в глаза.
- Черт, Минхо, - шепчет Томас. - У меня был кот, прикинь? Рыжий кот, абсолютно нормальный рыжий кот. О, гривер вас побери...
Шар в груди делает процесс дыхания затруднительным, Том дрожит, не разрывая зрительного контакта, и кажется, что он сейчас заплачет. Минхо делает шаг вперед быстрее, чем успевает подумать над тем, что делать, - Том помещается в объятиях так ладно, будто был специально подогнан под размер. Они стоят так, пока Минхо не шепчет:
- Бежим быстрее самой быстрой антилопы?
И Томас кивает.

Минхо не очень может отследить тот момент, когда Томас начинает задыхаться под ним, синяя рубашка хрустит от того, как он вцепляется в нее пальцами.
Минхо отстранено думает, что, наверное, сейчас Создатели сядут с попкорном смотреть увлекательное порно на больших экранах. Да черт с ними, пусть смотрят, не выпускать же Томаса, в самом деле. Тем более он сам явно не намерен отцепляться.
Прекрасное завершение невинных посиделок на природе. Тонкий интриган Минхо соблазнил чистую невинную душу. Кто же знал, что чертовски неловкий поцелуй, инициатором которого, кстати, был не он, обернется этим?
Минхо смотрит на "это", распластавшееся под ним - Томас тяжело дышит, трава под его головой смялась и запуталась в черных, разметавшихся волосах, глаза лихорадочно блестят, а пальцы безуспешно дергают ремешки кожаного нагрудника Минхо.
- Уверен, что хочешь остаться тут на несколько часов? Холодает же, - хмыкает Минхо, наклоняясь к чужому уху, и Томас низко стонет, не совладав с судорогой, прошедшей по телу.
- Гривер тебя дери, ты издеваешься?! - Том жарко дышит в смуглую шею, ремешки подаются, и он хватается за пуговицы. - Заткнись и помоги мне лучше.
"Агрессивный Томас" настолько контрастирует с обычным режимом "Невтыкающий Томас", что Минхо чувствует мурашки, бегущие по позвоночнику, и в следующий момент обнаруживает себя послушно раздевающимся.
- Сейчас Ньют пойдет на вечерний обход, - снова шепчет Минхо, расстегивая штаны Томаса, и тот приподнимается, помогая их стащить.
- Значит, тебе придется зажать мне рот, - тихо смеется Том, вплетая прохладные пальцы в короткие черные волосы куратора.
Минхо замирает, чувствуя, какой Томас горячий и податливый, и как он дрожит под ним отнюдь не от вечерней прохлады.
- Я потерял память, но с уверенностью могу сказать, что будет неприятно, - наконец выдавливает он, оглаживая бедра Тома ладонями. Тот закрывает глаза, сглатывая, и Минхо следит, как дергается его кадык.
- Ради всего святого, если оно было, Минхо, - хрипло бормочет он, потираясь о куратора всем телом. - Ты долго будешь трепаться или сделаешь что-нибудь получше?
Минхо сдается, приподнимая бедра Тома, и тот низко стонет, впиваясь кончиками отросших ногтей в кожу на спине Минхо.
Если Ньют и забредал в своем "вечернем обходе" так далеко и присоединялся к вечернему кино Создателей, то они оба его не услышали.

- Последнее время все глэйдеры шепчутся о вас с Минхо, - таинственно вещает Чак, и Минхо рядом принимается рьяно кашлять. Томас любезно постукивает по его спине, не сводя напряженного взгляда с мальчика.
- О, и что же такое они обсуждают?
- Ну... - Чак, очевидно, смущается. - Вы все время вместе, в Лабиринте вместе, после Лабиринта тоже рядом сидите... Или вообще куда-нибудь уходите... Ньют приказал не беспокоить вас без нужды...
Минхо залпом осушает стакан воды, а Томас нервно постукивает ногтем по столу, ожидая продолжения.
- Все решили, что вы близки к разгадке Лабиринта, но пока не хотите никого обнадеживать, поэтому скрытничайте, - торжественным шепотом заканчивает мысль Чак и слышит в ответ два облегченных вздоха. - Вы чего? Все так и есть, признайтесь?
- Абсолютно точно, - смеется разом повеселевший Минхо. - Я нашел такой вход в Лабиринт, закачаешься...
Чак с недоумением наблюдает, как Томас принимается душить сидящего рядом и ржущего куратора.
- Какой еще вход? Входов у нас четыре, тут и так ясно... Ничего не понимаю, - обиженно тянет мальчик.
Минхо пытается жестикулировать, но Томас спихивает его со скамьи и валится сверху, поэтому Минхо приходится отвлечься на самозащиту.

Ньют за соседним столом фыркает и возводит глаза к небу.
О, Создатели, меня зовут Ньют и, пожалуйста, сотрите мне память еще раз.

больше отзывов!

@темы: when my demons hide., aMAZEing runner.

---

тем временем вот уж на исходе воскресение и я в печальке по сему поводу.

двадцатого мы сходили на "времена года" - ооо, это было прекрасие. такая красивая, живая музыка и такая красивая классическая труппа - особенно понравилась зима, умирающие лесбияночки и желающий покончить с собой мальчик-гей. и осень! осень была такая аххх!
а после я даже успела на полрепы лаборатории.

мы показываемся 12.12 в 21:00 и ждем всех смотреть наши упрт пляски и спектакль!

двадцать первого с отучилась с дитенышем, сдала Жанне книжки (и торжественно подписалась на миссию закупки ей книг, эх), протанцевала кучу времени и мы с бро съездили на весну и свадебку. смотреть второй раз в первом ряду было неимоверно! ооо, они были так близко! они такие красивые! как жить с этим! в общем, чудо.

сегодня мы с бро каким-то РЕАЛЬНО ВОЛЕВЫМ УСИЛИЕМ съездили к Айседориному Горю на Лезгинку тудэй. не пожалели, было очень круто, многос меялись и веселились.

у меня чо-т долги по нрл и я их не делаю. я даже к французскому не готова ащьпе. и вообще, мне дико лениво завтра ехать, надо свой зад хоть на нрл притащить... последнее время я постоянно не гото к понедельнику, ибо в воскресение мне так хочется законного безделья олл дэй, что я не могу себя заставить. это тоскень.

БвЛ головного мозга продолжает разрастаться, мне снится каст, куски сюжета, я перестала сопротивляться и прост все время слушаю саундтреки. ох. охохох.

---

сказочка о том, как лазуричку сломал "бегущий в лабиринте".

...Первой адекватной мыслью, пришедшей в голову слишком поздно, было - раздавит. Сейчас раздавит, и на следующее утро его соскребут с ворот с псевдо-скорбным выражением лица. Галли наконец-то начнет спать спокойно.
Вторая мысль, после того, как он вывалился из расщелины и каменные створки с урчанием схлопнулись за спиной, была еще более реальной - до гриверов он не доживет, Минхо сам его сожрет, прямо здесь.
Или нет.
Минхо устало падает на мелкий щебень дороги, Алби безжизненно раскидывается рядом.
- Класс, - тихо резюмирует Минхо.
Собственно, добавить Томасу нечего.

Когда он догоняет Минхо в переплетениях Лабиринта, что-то щелкает в голове - словно открывается второе дыхание и мышцы наполняются кислотой. Минхо бежит рядом, на его руках, не прикрытых рукавами рубахи, перекатываются мускулы, Том смутно думает о том, что ему будет сложно не отстать от парня, который три года своей жизни каждый день на время наворачивает круги в этом месте.
Сзади грохочут выбитые жалом гривера куски стен, падают, крошась камни. Интересно, Минхо сможет пробежать здесь с закрытыми глазами? Пусть не сейчас, но днем, например.
Минхо дергает его за руку, заставляя завернуть вбок, с плеча Томаса падает кусочек плюща; Томас думает, что Алби было вообще не по-геройски - выглядело скорее как жирная и отвратительная приманка. С другой стороны, хуже уже быть не может. Наверное.
Минхо снова дергает его, заставляя свернуть, вжимает в стену, на секунду Томас чувствует удары под его рубашкой - у него так сильно колотится сердце, что отдается в ушах. Горячий выдох оседает где-то на коже, гривер проносится мимо, Минхо, не медля, вылетает из укрытия и снова куда-то бежит.
Томасу остается только следовать.
На его рубашке остается отпечаток пота Минхо.

Они петляют до самого рассвета, каменная крошка срывается в Обрыв, и только когда первый резкий луч солнца ложится полосой на глаза, Минхо тормозит и падает на колени, не обращая внимания на синяки. Его грудь ходит ходуном, самому Тому кажется, что он сжевал бы и камень, если бы в нем была хоть капля воды.
А потом Минхо переворачивается на спину и начинается смеяться.
И его смех отдается эхом в затихших, даже дружелюбно шуршащих листьями плюща стенах лабиринта.
Том опускает рядом, и Минхо молча сжимает его плечо железной хваткой - в этом прикосновении гораздо больше, чем в тысяче слов, что они могли бы наговорить.

Когда они спускают Алби вниз, Том на секунду чувствует прикосновение жестких волос и теплой кожи - чувство такое, будто Минхо прижимается лбом к изгибу его шеи, переходящей в плечо. Обернуться он не успевает - Алби у самой земли и его нужно ловить, а потом Минхо закидывает безвольную черную руку себе на плечо и идет прочь, не оглядываясь. Томасу остается только нагнать его и подпереть Алби с другой стороны.
Не думать не получается, но выбора нет.


Обтянутая синей рубашкой спина Минхо мелькает между веток чуть впереди, солнечные зайчики рассыпаются по синей ткани и снова пропадают, затерявшись в сочной, зеленой листве. Томасу кажется, что помимо шелеста веток и еле слышного щелканья металлических жуков, он слышит пение птиц. В воздухе пахнет пыльным летом; Том думает, что это странно - помнить названия сезонов, если теперь их все равно нет. Значит, были? Значит, он заставал когда-то разную погоду? Снег с неба? Дождь?..
Велосипед. Залитый солнцем луг. Минхо в клетчатой рубашке без рукавов и рваных джинсовых шортах по колено. Он смеется и у его ног прыгает здоровенный пес, похожий на дворнягу.
Том настолько привык к своим полу-воспоминаниям, полу-придумкам, что даже не старается вычленить крупицу реальности из видений. Может, мозг просто рисует ему то, что он хочет видеть. Он хочет видеть Минхо смеющимся, хочет кататься на велосипеде и посмотреть на миры, которые не ограничиваются каменными стенами до небес.
Под сенью деревьев Лабиринта не видно, и кажется, будто они в лесу, а лес тянется на многие-многие мили. Сейчас они выйдут к лесному озеру...
Они выходят к низкой хижинке и Минхо наклоняется к двери, колупаясь в замке. Том переводит равнодушный взгляд на горизонт - сквозь деревья виден серый монолитный бетон стен Лабиринта.
- Давай, проходи, - окликает его куратор бегунов, и Том, вздрогнув, послушно ныряет в теплую, пахнущую деревом и бумагой полутьму вбитого в землю домика.
Коробка внутри коробки. Бегство от бесконечного бегства. С одной стороны ты ищешь место, где не было бы хотя бы видно закрывающих небо стен. С другой стороны, как только ты зарываешь голову в песок, начинает развиваться тошнотворная клаустрофобия.
Сколько ему лет вообще? Шестнадцать? Семнадцать? Может, он рос вместе с этими ребятами? Они помнят его, когда наступает момент Метаморфозы, они всегда его вспоминают. Может, он их предал? Или может, кто-то другой их предал? Сколько ему лет? Вопрос о возрасте кажется самым значимым - если ему, например, четырнадцать, то можно сесть на пол и зареветь. А если семнадцать - то уже нельзя, несолидно, старший, должен поддерживать и приободрять младших. Сколько же ему лет?..
Том старается собрать мысли в кучу и сосредоточиться на насущном - Лабиринт, мертвый гривер, Галли ненавидит его, он выжил, Минхо сжимает его плечо, Минхо сжимает...
Томас удивленно вскидывает голову, и Минхо тянет его к себе, мельком взглянув в глаза.
- Можешь не строить из себя героя, когда мы здесь, идет?
Томас мгновение раздумывает - издевка это или нет? -, а потом Минхо осторожно кладет широкую ладонь ему на затылок, поглаживая, и Том ломается у него в руках, утыкается в пропахшее потом и каменной крошкой Лабиринта плечо. Становится тише и спокойнее - мысли проясняются, а потом все заволакивает пелена защищенности и уюта. Наверное, все не так уж и страшно, раз они первые за три года, кто доказал, что ночью в Лабиринте можно выжить. Вряд ли им сколотят памятник, но хоть шпынять не будут.
Минхо тихо смеется ему в ухо над этими рассуждениями.
И почему-то вдоль позвоночника бегут робкие мурашки.


Наверное, самое лучшее, что могло здесь быть - это чистый бег по твердой, отдающей в ноги поверхности Лабиринта, бег вслед за Минхо, который поторапливает отрывистыми, быстрыми фразами.
Сюда.
Налево.
Быстрее, Том.
И Том бежит - туда, быстрее, налево, куда он скажет, и бег не кончается, не кончается, не кончается,
и, несмотря на все,
это упоительно хорошо.

Рядом проносится цифра "7",
Том смотрит на то, как Минхо запрокидывает голову и пьет из горла бутылки.
Видимо, добрались.


Отчасти Том рад, что он в Глэйде не так долго и его не так сильно трясет, как остальных. В смысле, для него последний месяц - сплошная феерия и свистопляска, одно происшествие хуже другого, а вот для ребят, которые здесь год или два или три, незакрытые стены их убежища - действительно конец света. Еще и девчонка эта...
Все сходят с ума в лучших традициях неуправляемой паники. Стучат молотки, наспех заколачивая окна, слышится голос Ньюта, его золотистые волосы вспыхивают тут и там. Том думает, что его последнее время успокаивают исключительно голоса с акцентами - либо Ньют, либо Минхо. Кто Минхо по национальности, интересно?
"Кореец...", - размышляет Томас, наблюдая, как Минхо носится по всему лагерю. Он не раздает указания - он методично перетаскивает коробки и ящики, помогает тем, кому слишком тяжело и, кажется, успевает сразу всюду.
Томас думает, что все это немного бессмысленно. Если тут решили устроить арену и фуршет для гриверов, то хлипкие хижинки их точно не спасут. А потом Минхо останавливается неподалеку, упирается руками в колени и переводит дыхание - рубашка прилипает к его спине, глаза смотрят куда-то под ноги, дыхание выходит с хрипами.
Том чувствует укол какого-то очень странного чувства, подскакивает и торопится на помощь.

Спать не получается. Кто-то задремывает, Чак даже, кажется, похрапывает. Том переворачивается с боку на бок битую вечность, а потом садится, подтягивая коленки к подбородку. Глаза, привыкшие к полумраку, скользят по фигурам спящих или дремлющих парней, пока не натыкаются на дальний угол - там, в косом луче серого марева, сидит Минхо и сосредоточенно обтачивает ножом конца тонких шестов. Рядом с ним растет небольшая кучка импровизированных копий, его движения по уровню автоматизма приближаются к движениям стальных конечностей гривера.
Томас тихо отталкивается от стены и пробирается через дремлющих ребят, стараясь ступать как можно мягче. При его приближении Минхо поднимает голову - у него усталые глаза, темные круги и небольшая морщинка меж бровей. Том садится рядом, и Минхо медленно откладывает нож и новое копье, замирая.
Их бедра соприкасаются, и Том думает, что это все как-то отвратительно нелепо, он даже не успел вспомнить, кто он такой, а уже нагеройствовал, заработал сомнительный авторитет и теперь надо помирать массово. Минхо рядом молчит и это очень классно. Вообще, здесь почему-то редко умеют молчать, и поэтому Минхо очень выгодно отличается на фоне всех остальных.
Когда из-за стен слышится тихий, нарастающий скрежет и шорох приближающихся гриверов, Том чувствует, как Минхо обнимает его сначала одной, а потом обеими руками, и его теплое дыхание путается в волосах, когда он прикасается губами к виску Тома. Тот закрывает глаза и позволяет себе придвинуться ближе. И они сидят так - кажется, целую вечность.


На следующее утро Том решает, что он жив исключительно благодаря ошибке Судьбы или Фортуны, и что ему надо успеть сделать что-то очень важное, пока Судьба с Фортуной не спохватились и не исправили свою оплошность.
Он пролетает мимо Кутузки, не обращая внимания на оклики Терезы, и постепенно набирает ход, переходя на бег по знакомому маршруту - под сенью шевелящих зелеными, глянцевыми листочками деревьев, по рыхлой, темной земле. Некоторые деревца сломаны, в почве остались вмятины и борозды, словно гриверы умилились и решили помочь распахать землю под посевы.
Том горько хихикает под нос.
Минхо, конечно, там - он рассеянно ходит между кусков обгоревших стен, попинывая ногами обугленные доски, и весь его вид погружает Тома в невеселое, вязкое и холодное чувство. Он замирает в нерешительности.
Какого, он, собственно, решил, что сейчас самое время отвлекать Минхо? Во всем лагере есть дела поважнее, чем его личные драмы.
- Все сгорело? - тихо спрашивает Том, не решаясь подойти.
Минхо молчит, не оборачиваясь, а потом скрывается в проеме, под упавшей и скосившейся на один бок крышей.
- Нет, - доносится оттуда его тихий голос. - Почти половина, а так кое-что даже осталось.
- Это... хорошо же? - неуверенно бормочет Том, приближаясь к черной пасти сгоревшей двери.
Глаза быстро привыкают к сумраку - Минхо стоит, оперевшись на стол, как стоит всегда, и задумчиво разглядывает остаток Лабиринта. У Тома вдруг пересыхает во рту, в горле и даже, кажется, в животе. Волнуется, как баба. Хотя, откуда ему знать, как волнуются бабы?
- Слушай, я... - Минхо поднимает на него взгляд, и Томас, к своему ужасу, запинается. - Я тут хотел сказать... Все летит к чертям, и... ну... Блин, это... Гривер меня дери, в мозгу все выглядело лучше... Короче, мы тут все можем помереть, отчасти, наверное, это и вправду моя вина, и...
Минхо смотрит на него с теплой смешинкой в темных глазах, и Томас зажмуривается, краснея, а потом его что-то подхватывает и сажает на край стола. Тот жалобно поскрипывает, Том чувствует, как он сшибает своим задом целый сектор Лабиринта - на пол падает и откатывается один из камушков, кажется, с номером шесть.
- Эй, это же... - пытается слезть Том, но Минхо держит его за талию крепко и смотрит все с тем же мягким, смешливым выражением лица.
Томас сглатывает. Не так он себе это представлял.
- Я угробил сектор.
- Я помню весь Лабиринт от поворота до поворота, - легко отмахивается Минхо.
- Я сейчас упаду, стол косит.
- Я поймаю, - смеется Минхо, подаваясь вперед.
- Я вообще-то... - пробует Том, но замолкает, когда одна ладонь Минхо надавливает на его затылок.
Томасу кажется, что у него сердце стучит где-то в горле и оно оттуда вот-вот выскочит через рот, и тогда Минхо его абсолютно точно проглотит, и все, пиши-пропало. Том думает, что целоваться с такими идиотскими мыслями в голове вообще не круто. Нет, откуда он вообще помнит, как надо целоваться?
Минхо смеется ему в губы.
- Ты что-то хотел сказать?
- Я надеюсь, мы встречались в прошлой жизни, - сдается Том, скрещивая ноги за спиной Минхо, и тот надавливает ему на плечи, заставляя лечь. Заботливо отстроенный Лабиринт превращается в хаотичное нагромождение палочек.
- Определенно встречались, - кивает Минхо и ставит колено на стол.
Стол, разумеется, не выдерживает.

Барахтаясь в куче песка, палочек, камушков и бревен, Томас думает, что, наверное, все не так уж и плохо. Абсолютно не плохо.
Минхо рядом сдавленно ругается сквозь смех, а потом Томас чувствует, как он берет его за руку, и улыбается.

В конце концов, из любого Лабиринта есть выход.
Вдвоем-то они точно справятся.

оwari.

напиши мне отзыв, пожалуйста, пожалуйста!

@темы: Раннинг команды Солнца, when my demons hide., aMAZEing runner.

---

кмон, бэйб, приходите и отдайтесь нам своими голосами! выкладки симпатичные, гонораров не платят, отплатите же нам любовью!

в пятницу я сходила в би2. ок.
я выросла на песнях Машины Времени. я так люблю Андрей Владимирыча Макаревича, я впервые за тринадцать лет пришла к нему на концерт.. в одном зале..живьем... мы пели за тех, кто в море, марионетки, поворот, скачки, брошенный богом мир.
иии я его не увидела. была такая давка, что я два часа только слышала его. и все. вот так.

в сб было много танцев как обычно, работа, потом я сдала книги Жанне, мур, потом танцы и лекция про танцы. лаба на балете идет под тегом "зловещность". как и вся другая лаба. (мы с Мариной упарываемся с шутки "на похоронах поймал венок"). потом сходили с бро на осторожно двери закрываются уррр.

в воскресение приехал Аланенок, которому я влепила прозвище Нью-Квон ХД миленько посидели. мой золотой бро помог мне сделать лекции. а потом мы перестелили кроваточку и легли спаночки.

сегодня был вяло-ленивый день, много читала, и все такие о бож как ты бушь сдавать Стругацких. а мне норм и интересно. надо писать в Крупную Рыбеху и делать дела, но я хочу читать книжки и писать томинхо.

пожалуй, именно этим я и займусь.

---

итак, прошла еще неделя, у меня опять четверг, а значит, есть время на писалки.

за прошедшую неделю мы смотрели МНОГО мультиков. хотя бы даже в субботу - мы с бро успели в два разных конца города на адовы мультики, и еще провели целую ночь, глядя мультики! домой вернулись и проспали до обеда, и в итоге не пошли на 5соло (о чем я все еще скорблю).
мультики были ооооч странные, но вполне себе забавные, так что ночь прошла не бесполезно. нас еще и крыло так страшно с утра, что ржали мы всю дорогу до дома не переставая.

в пятничку была лаборатория, кажется, и я уже ничо не помню.

в понедельник я переводила интервью Кё в универе, а еще продавала книги на Волошинской премии. в итоге мы с Дашенькой, кажется, заработали больше, чем продали (я так и не поняла, этим дядям вообще нужен был доход?) и я обогатилась парочкой бесхозных книг. а еще меня взяли на испытательный писать танц-колонку в портал современного искусства и я сейчас буду это делать! ура! ура! мур! :з

вчера мы с бро сходили на Бегущего в Лабиринте, И ПОЧЕМУ ЭТО БЫЛО ТАК КЛАССНО, Я ХОЧУ ИСТЧО. *незаметно сгребает себе в корзинку озона книги*

сегодня меня разбудила Жанна и случился переполох, так что я остаюсь дома.

завтра на концерт Макаревичааа!

ну да, и по традиции я впиливаюсь на фест, чьи баннеры сумасшедше-прекрасны год от года

а также все по-прежнему ненавязчиво приглашаются голосовать за понравившиеся работы (а вдруг, вам понравится и моя? :з)

---

я то не хочу участвовать в лабе, то хочу, то не хочу, и вот пятого числа я, ощущая себя тупой и ни к месту, заставила себя придти ииии это так неимоверно круто!
у нас собирается полноценный рассказ. очень забавный и депрессивно-нагнетающий, у нас есть роли с погонялами "секретарша смерти", "медсестра", "косяк рыбок". крутая музыка и постоянный фонтан идей - очень здорово!

пятого мы не полезли ховринку, потому что кое-кто - баба и имеет свойство болеть, но зато сходили на бфм и посмотрели милоту.

вчера мы внезапно начали пятую пару сильно раньше и смогла сбегать на еще одну программу бфм, и оаоаоаооаоа милоооооо! а вечером мы с бро сходили на Тристана+Изольду снова (боже, форевер лав, самое крутое), и я подарила цветочки Арсену и Гале! ван лав, замечтательные ребята!
на выходе встретилась с мсье Ансельмом, познакомилась с его дамой, мимимилота.

еле выковыряла себя из-под одеяла сегодня и думаю, что итс тайм ту ворк, бич.

---

пока бро плескается в душике, я ленюсь к нему идти, и решила, что надо не забывать записывать экспириенс и приключения, так что поехали.

в субботку мы успели всюду - на выставку, восхититься красотой смерти в версии Муджуса, а потом на балет и там было чудесно (я опробовала новое танцевальное боди), а потом была крутая лекция про танцы от Айседориного Горя (ур!), а потом мы поехали на Большой Фест Мультиков с ребятами и классно все поглядели, а потом поехали домой и устроили патю, поели мяса с гарниром мяса и посмотрели Эксперимент Зло.
я то засыпала, то визжала, как резанная. а в конце визжали все. :З

в воскресение мы с бро просто валялись целый день - невероятно круто. и даже поиграли в твистер днем вт роем, пока малой еще не ушел. и еще у нас были споры об искусстве, хихи :з

а сегодня (то есть, уже вчера), мы ходили на Ночь Искусств на винзавод, до него по дороге завернули пошопиться (и купили мне двух брошечек-лис!),послушали мегаохуительные группы, послушали мегаунылых молодых поэтов, побродили по выставкам (и пофейспалмимли на баб, которым нужно сфоткаться на фоне каждой стены) и повеселились от пупырышек под ногами и посмотрели перформанс Ослиная Месса.

в общем, было крутотень! завтра полезем в ховринку, сходим на мультики и у меня нчью лабаааа.
пойду к бро под водичку

---

последний раз я была здесь неделю назад вовсе не потому, что я не люблю дайри. а потому, что ппц просто, я комп открываю, чтобы домашку распечатать. или просто уснуть, головой в клавиатуру.

я и сейчас засыпаю, но пока качается музыка, я должнааа...

в пятницу мы неплохо поплясали, я превратила свои колени в смятку.
а еще я поссорилась с чуваками с физры, потому что гандоны. жирная физручка говорит мне о том, что здоровый образ жизни, зарядка, я хилая, блаблабла. АХАХАХА. с пуантами на перевес ходить буду.

в субботу я отзанималась (и мне дали 1000, лол прост), потом мы с мамой поехали на Южные Ворота и спустили куда-то кучу денег (у меня есть теперь боди, которое я завтра опробую в деле и в танце), потом я поплясала, а потом мы с бро рванули в гцси на Австрию. чуваки анриали крутые! мне очень понравилось, очень!
в итоге мы, конечно, поехали ко мне домой и там уруруру уснули.

в воскресение мы ленились, брат играл в приставку, я делала какую-то поеботу по нрл, а еще мы купили пиццу и слушали ламбаду. вечером сходили в театр на моменты, это пздц какой-то, даже Сашенька Рудик, встреченная нами, осталась в смятенных чувствах. зато мы купили бро сим-карту московскую, наконец-то!1

в понедельник я проспала первую пару с очередной кр (и похуй), а потом мне наконец-то дали билеты на корейцев в ЗИЛ, а потом Жанна учила меня жить, как обычно, и рассказывала лол истории, а еще я героическим усилием сдала две книжки, и еще я была на репетиции плясок. Мариам с Верой половину поменяли и это было восхитительно-чудесно и очень красиво. я вернулась домой ночью, но не жалела о том, что не поспала толком.

во вторник была моя первая лаба, это было очень странно, я многое не понимаю, но мне хочется участвовать.я думаю, у меня глупые идеи, но надо постараться и попробовать себя. опять пришла в ночи и снова не выспалась.

в среду я засыпала на ходу, но вечером у нас были корейцы с бро. мы приехали раньше и немножко поперформансили в пустом зале ЗИЛа, хотели посмотреть индустриальную выставку, но ее куда-то дели, хны. все куда-то дели.
на корейцах мы встретили Арсена (он узнал меня! надо же!!), а сами корейцы, все, от и до, были восхитительны до дрожи. и девочка-робот, и два мальчика-гасторбайтера, и "женщины в дороге" - они все такие... ах... серьезно, у меня просто тупо слов нет, потому что такое надос мотреть.
после спектакля мы снова пошлив зал, а когда вышли, все закрыли и мы не могли выбраться, было смешноооо!

в четверг я успела на генрепу, с Коту, а потом еще сметаться домой забрать посылку с почты и поесть. мне пришел блокнот с элло китти на 2015! он невероятно мил, я потихоньку заполняю его.
вечером отвыступали. в зале был маленький мальчик, который все портил, нов целом, работа была хорошей и чистой.
Костя оч странный, но я не могу перестать нежно умиляться ему. он, кажется, не совсем нормальный, но все равно милый.

в пятницу.. она была сегодня?.. я сходила на физру, французский и сонный языкоз, а потом поехала сразу в палаты, а там опять был Константин Неожиданный... в общем, сеголняшнее выступление было пиздец, точнее говоря, зрители были пиздец, а выступление ок, на мой взгляд. ну, Мариам расстроилась и даже поругалась с Верой, но мы вроде с бро ее утешили. бро кстати, хитрец, с помощью своего бро, наглости и двухстороннего скотча прошел на перформансы третий раз бесплатно, ихихи.
мы с Мариной смотрели Гамбола на диванах.
мама до сих пор забирает папу...я больше не в силах их ждать и иду спать.

завтра выставка, балет, лекция о танце, а потом мы идем с Александрами, бро и малым на Большой Фест Мультиков, а потом домой тусить и праздновать хэллоуин. хорошо живу!

а еще, кстати, у нас с бро оч артовый и крутой инстаграм, приходите смотреть!

---

я чувствую собственное бессилие.
и желание бросить дневник и переехать с концами во второй, спрятаться, наверное, в норку или что-то вроде того.

я не знаю, о чем говорить. происходит столько всего и ничего не происходит.
Прохорова. Пригов. Жанна. НРЛ. Рудик. Балет. Арсен. Мариам. Плюхи. Синяк. Злая связка. Перформанс. Выступления. Выставки. Бег. Холод. Снег. Репортажи. Конспекты. Баллы.

что сюда писать? ссора с Котом? покупки с мамой? нереализованность и тлен?

почему я такой дерьмовый писака? почему я не могу делать даже того, что, как мне казалось, я умею делать?

я не люблю слова "кушать", "я покушала", "она скушала". не так много. я не люблю узнавать все последней. я не люблю даже не подозревать о чем-то, хотя имею полное право знать. я не люблю глупые и возвышенные метафоры не к месту. я не люблю громких людей. я не люблю, когда тупят на ровном месте. я не люблю без конца пытаться расшевелить статичное тело. я не люблю, когда забывают и выкидывают из памяти важное для меня с завидной регулярностью.
я не хочу ни с кем встречаться, никого видеть, никому быть должной.
никогда никому не верь.

я люблю Макаревича и хотела бы сходить на его концерт.

вот, Иегова, неровен час,
что придется собрать чемодан - и на выход.
как-то бывает, что хрупок каркас,
(дело, конечно, ну точно, и вовсе не в нас),
как-то бывает каркас до обидного хлипок.
с якоря снимется и уплывет твой последний баркас,
но ты успеешь оставить на память снимок.

море хранит нашу память - сияющий глаз,
море хранит нашу память и горы ошибок.

@темы: when my demons hide.