in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
развлекаться в ночи - наше все, конечно. на художественную ценность не претендует, ни качество записи, ни голос говорящего, ни смысл многабукафф, которые он произносит. чото как-то плоско и без эмоций вышло -_-
in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
ну, давай. что еще рассказать тебе? что такого хотел ты послушать? как от слов, от несказанных, душно - пробить болью моей твои уши? и так давит - как будто в смоле. у нас слишком далекие души, не проснуться с тобой на заре, потому что, представь только - солнце так по-разному светит у нас, тихим камушком в стекла оконца я долблюсь. все сотрется. сотрется. к разным нас размело берегам, разным надо шептать небесам: "ох, пожалуйста, все обойдется!" ты не верь. не надейся, не думай. одинаково моет нас свет. одинаково косит простуда, одинаково радостей, бед, одинаково - ломко и глухо, потому что тебя рядом нет. и так булькает в носоглотке вся моя грязно-бурая кровь. так шатает, наверно, от водки, так же жестко, как спать на шезлонге, у меня замыкает проводку - представляешь, все это - любовь. пока мне снова пишут диагноз, отмеряют линейкой остатки, пока снова из крови заразу доставать, надевая перчатки, пока пусто - не горько, не сладко, и до тошного гадко, так гадко, я по строчке, по строчке в тетрадку утеку - вся - чернила и маркер. ветры запахи жизни уносят, от меня нынче только лишь тень. у меня слишком многого просят, и в толпе зажимают, и сносят, твои волосы - та же сирень. ты за тысячу громких ударов уже старого, чахлого сердца. и мой крик оседает паром на светящейся, маленькой дверце, я сдаю, раз за разом, сильнее. потому что под ребрами - тесно. потому что от боли дуреют, потому что во мне нету места. перешли мне свои проблемы. перешли мне свою усталость. у тебя там - диллема, диллема, у меня - снег не тает на пальцах, я еще все держусь, не сломалась. если надо - я обниму, если надо - остатки разрежу. ты меня попроси - я пойму, я уже целый год тобой брежу, я давно понимаю без слов. я - Игра из игрушечных снов. перья тычутся в грудь изнутри, колко, мягко и очень щекотно, рассекают нас вновь корабли, не дают повернуть рули - словно нет и не будет входа.
лихорадка, зараза, припадки, и у свитера ворот так узок, и на жизни - сплошные складки. мальчик мой, спи побольше и сладко, берегись от больших нагрузок.
in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
я решил сделать себе маленький подарочек. иногда надо делать все в свое сучье удовольствие! ахтунг, так вот ты какая, Мэри-сья! да мадам Тэлли просто свистит в сторонке. хотя можно сделать это сиквелом (или как там называется предыстория? аа, приквел кажется!) к блядодеферте)
итс ванильный флафф тайм~ Тэмин давно знает, какие у игры правила. Знает, и все равно боится ошибиться. Он уже попадал - иногда игра не возвращалась целую неделю, его выкидывало на уровень ниже, в темноту и бессвязную несуразицу, в кромешную и скользкую кутерьму отражений реальности. А ему хочется играть. Ему холодного хватает в жизни - тут хочется играть. Тут ему можно ходить босиком, в шортах, в майке, не красить глаза и не боятся, что прыщ на его левой щеке станет атомным грибом Интернета и всех сообществ, посвященных самым сияющим, солнечным и Идеальным. Им. Ему. Богам. Бог устал, Бог - маленький мальчишка, и он хочет сходить в кино на интересный фильм, не спать всю ночь с друзьями, есть в кафешках, не волнуясь за то, что его рассекретят. Иногда очень-очень хочется взять отпуск от работы Богом. Не получается. Когда стало совсем-совсем невыносимо, пришли Игры. Настоящие, классные, важные и абсолютно бесполезные. Игры не спрашивали разрешения, просто зашли и устроились у него, уютно подобрав ножки под край белого сарафана. И научили его играть. Тэмин водит, водит всегда. Он должен начинать. Тэмин улыбается, устраивается поудобней на белом пушистом облаке, вдыхает, будто припоминая слова, хотя они бегут в его голове связками бус, ярких и четких, и говорит: - И лампа не горит. Он никогда не сможет повторить этих слов в реальности - он забывает их с первым лучом настоящего солнца, включающейся лампы из Внешнего Мира. - И врут календари, - откликается его Игра, пощелкивая пальцами. Тэмин прекрасно знает, что она говорит на другом языке, на не его, но он понимает каждое слово. - И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори. Она кивает и протягивает ему обе руки раскрытыми ладонями - будто просится на ручки. Он переплетает их пальцы и дергает ее на себя - ее облачко послушно подплывает поближе, ее голая нога с звенящими серебрянными браслетами на щиколодке касается его штанины. - Любой обманчив звук. Страшнее тишина, - тихо шепчет она ему, заглядывая в глаза. Ее голова сливается с белыми облаками вокруг. Тэмин очень многое хочет у нее спросить, но он помнит правила и говорит: - Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина. Ему становится грустно - на этих словах всегда грустно, потому что скоро Игра подойдет к концу. До следующей ночи. Тэмин отчетливо помнит каждый свой сон, от и до. Он хранит их, как люди хранят старые бумажные письма - где-то глубоко-глубоко в себе, в красивой шкатулке, перевязанными витым шнуром. И перебирает часто, вспоминает начало, свои глупости, самые лучшие моменты... Он бы хотел кому-нибудь об этом рассказать, но некому. - И чёрный кабинет, - Игра тихонько взмахивает рукой и белые облака вокруг начинают наливаться цветом Космоса, заманчиво и таинственно мерцать сотней Галактик вдалеке. У Тэмина всегда перехватывает дыхание, когда наступает чернота - потому что она абсолютно неземная, такой прекрасной, доброй и сказочной черноты на Земле не существует. Тэмин трогает пальцем свое облако, оно черничное на вкус. Или ежевичное. Каждый раз по-разному - он знает. - И ждёт в стволе патрон, - он перезаряжает воображаемый пистолет и нацеливает ей в лоб. Эта часть игры ему немножко не нравится, но он делает все по правилам, он знает, что нельзя жульничать. - Так тихо, - она прикладывает руки к груди, глядя на него в упор, нежно и грустно, - что я слышу, как идёт на глубине вагон метро. Тэмин спускает воображаемый курок. У нее на лбу расцветает маленький аленький цветочек с мокрыми, рваными краями и горячей кровью, стекающей лозами и узорами вниз, на белый сарафан. Челка намокает и становится розовой, прилипая ко лбу. Она медленно вздрагивает и оседает к нему на руки холодным Северным ветерком - мягко ложится головою на колени, пачкая его штаны своей кровью, улыбается ему снизу-вверх, пока он заправляет ее выбившиеся прядки за ушко, пропуская их сквозь пальцы. - И где-то хлопнет дверь, - вдалеке взрываются Звезды, грохот стоит безумный, закладывает уши, но это длится не больше секунды - в Игре нет времени на долгие спецэффекты. Скоро рассвет. - И дрогнут провода, - кивает Тэмин. Звезды вокруг одна за другой начинает гаснуть, пока их не обвалакивает кромешная темнота. Ее платье и волосы слабо светятся, он вытирает кровь с ее лба, ощущая только ровную, прохладную кожу под рукой и ни следа от дырки в тело. - Привет! - с улыбкой бормочет она, приподнимаясь на локтях и мягко прикасаясь кончиком своего носа к его. - Мы будем счастливы теперь и навсегда. Тэмин закрывает глаза и наклоняется ниже, слушая, как ее дыхание оседает на его губах. Его рука замирает, зарывшись в ее волосы. Он отчаянно оттягивает момент. Момент пробуждения. Она еле заметно ерзает, напоминая о правилах. Тэмин проглатывает комок и шепчет в ответ: - Привет... Мы будем счастливы теперь. И навсегда. Она улыбается ему, на секунду мажет сухими, потресканными губами по уголку его губ и срывается с его рук ледяным порывом ветра. Тэмин успевает скользнуть рукой по чему-то дрожащему, теплому и полному мягких перьев. ~ Он просыпается как и всегда, за полчаса до подъема, отдохнувший и улыбчивый. Ему опять снилась Игра, только во что они играли и что делали - он припомнить не может. Только чувство... Чувство такое, как будто только что что-то на руке было. Тэмин долго разглядывает свою ладонь в предрассветных сумерках, потом переворачивается набок и закрывает глаза. - Теперь и навсегда, - шепчет он себе под нос, а в душе что-то еле слышно дергается и рвется, но он этого не замечает. Он уже снова спит - на сей раз просто и без сновидений. ~ - Скажешь еще, что она должна быть маленькой. Ну, там, скажем... До 160 сантиметров - среднестатистический рост, так что никто обижен не будет, - менеджер цокает языком, пролистывая папку. - Потом всякие там "милая", "добрая", "ласковая", что сам захочешь. Потом еще скажи про европейское веко, сейчас все в нашей стране его делают, а иностранным фанаткам будет вдвойне приятно. Все запомнил? Тэмин кивает. Ему без разницы, что говорить на интервью, а врать он вроде и не врет, вполне себе описание для милой девочки, ему может и понравится такая, кто знает? В конце концов, сколько на свете милых и хороших девочек с европейским веком? Каждая подумает про себя и они все будут рады. - А можно... - говорит он быстрее, чем успевает понять это. - Да? - вскидывает голову менеджер. - Можно, я скажу, что хочу, чтобы она была... белоснежной? - Тэмин сам себе удивляется и поспешно добавляет. - Ну, с белоснежной кожей? Менеджер жмет плечами. - Да пожалуйста. Просто скажи это в конце, чтобы никто не обратил внимания. - Спасибо, - улыбается Тэмин и идет на диванчик, учить ответы к интервью. В конце концов, подумаешь, попадаются же относительно светлокожие кореянки? Вон, Солли очень даже хорошенькая, и не смуглая... Тэмин прикрывает глаза, ловя внезапные ощущения чьих-то крыльев в ладони и шершавой царапки на губах. Из открытого окна дует ветер.
in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
Гвен, смотри)
Боль Онью
"Боль Онью.Онью разве болен?Когда я услышал об этом в первый раз ,то меня долго терзали раздумья "Что бы это могло значить?Что люди имеют ввиду ,когда говорят о моей боли?".Со мной все в порядке.Я не болею ,так почему они говорят об этом?Я думал ,думал,думал...Потом я нашел ответ.Боль Онью - эта фраза несет в себе смысл того ,что из за любви ко мне ваши сердца болят.Уа~Я был тронут до глубины души.Это очень трогательно.От кого еще ,если не от вас ,я бы получил столько любви ,да?Когда я был стажером в компании ,я всегда мечтал о дне моего дебюта.После того как наш дебют состоялся ,я стал окутан любовью каждого из вас...но и тогда я никак не мог поверить в то ,что я стал для вас предметом обожания.Даже сейчас ,просто сидя в тишине ,я все еще не могу поверить ,что я удостоился вашей любви.Мое сердце тоже болит из за вас.Хоть я и не могу достучаться до сердца каждого из вас ,до сердец тех ,кто помогает мне встать на ноги и идти дальше.Я от всего сердца благодарен вам.Спасибо каждому из вас.Вы самые лучшие!"
in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
I like your smile I like your vibe I like your style But that's not why I love you
And I, I like the way You're such a star But that's not why I love you Hey Do you feel, do you feel me? Do you feel what I feel, too? Do you need, do you need me? Do you need me?
You're so beautiful But that's not why I love you I'm not sure you know That the reason I love you is you Being you Just you
Even though we didn't make it through I am always here for you You
in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
мой любимый, мой хороший, мой замечательный кроличка, ну не болей, ну? ну делай Чунрейте плохо, он же совсем загнется тт Такешенька мой Солнечный, поправляйся, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. я не хочу, чтоб у тебя болело!
Лежать на снегу не больно, Больнее прятать дыханье. Ты пах, как и раньше, пионом, И не считал расставания. Лежать на снегу не страшно, Страшней покрываться снегом, Вдоль сердца бегут мурашки И тянутся болью по венам. В продрогшей аллее - ни звука, И лужи сливаются с небом, Услышишь в груди моей стук ли, Под белым пушистым снегом? Стекают по кончикам пальцев, Теряются в теплых кудрях, По капле слова и желанья, И душит, как раньше, простуда. Вернет ли слова тебе ветер? Он дует к востоку от дома. Ползут от ног дальше все тени, Я жду - безнадежно и сонно. Чем дольше живу в своем мире, Сложней тем без встреч расставаться. И тени все дальше, все шире, Но я же не буду сдаваться?.. Не чувствую пальцев и боли, Дрожит за зрачком пелена. Во мне было больше воли. Пока не была влюблена.