Далеко-далеко, там, где не летают птицы и не ходят звери, где ветра поют песни, о которых Земля уже не помнит, и дожди идут с небес, задевая звезды, там, где горы держат небосводы, а трава под ногами стальная, там, далеко, за чертой живого и неживого, лежит мальчик.
Его окутывает ласковая, нежная колыбель из снега, и ледовые колокольчики звенят, охраняя его, и ветры нашептывают ему сказки, и мальчику не бывает холодно, и он улыбается чуть заметно - белый, мраморный, неживой.
Мальчик спит уже очень, очень долго, и вряд ли он когда-нибудь проснется.
Он ждет, когда исполнится Обещание, что дал ему, уходя, его Воин.
На Другом Краю Света стонут небеса, и молнии встречаются с землей, и крошат ее в мелкую пыль, и ветры рычат, набрасываясь со всех сторон, и хлещет град, словно тысяча злых, острых слов.
Но Воин идет, согнувшись, прикрыв глаза рукой, а упав - встает, не давая себе времени на отдых. Закрыв глаза, можно потерять цель из виду, подумав, что это конец, можно в него оступиться.
Воин дал Обещание, переросшее в Клятву, и там, далеко, где поют ветры, качая ледяные колокольчики, его ждет Спящий Мальчик
И Воин встает, покачиваясь от боли и усталости, и снова делает шаг, мечтая только о том, чтобы вновь оказаться в ласковых и нежных руках, закрыть глаза и перевязать ножны ремешком.
Говорят, до сих пор спит Снежный Мальчик, и ждет Воина, а Воин, далеко-далеко, борется с молниями и пылью, а Мальчику снятся поля красных маков и золотых одуванчиков, и весеннее небо мира людей, и реки, звенящие, как его ледяные колокольчики, и зеленый лес, шумящий кронами.
И Мальчик улыбается во сне, и улыбается Воин, вновь поднимающийся с земли.
Говорят, они когда-нибудь встретятся.