in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
в поцелуях/укусах/простых касаниях Чоналя больше интимности, чем во всем существующим на земле. это ощущается хлеще самого дикого инцеста и крышесносней самого жаркого порева.
в этом есть что-то такое, что ну никак не объяснить.
это слишком родное и свое.
я его очень люблю - и вредного, и ворчащего, и отмалчивающегося.
и знаю, что сколько бы он не говорил, что ненавидет свое имя, что если все будет продолжаться такими темпами, он уйдет... никуда он не уйдет.
он проколол уши и теперь, когда он наклоняется ко мне, я ощущаю не только мягкие волосы на щеке, но и холодок тонких металлических крестиков. волосы уже совсем-совсем длинные стали.
в этом есть что-то такое, что ну никак не объяснить.
это слишком родное и свое.
я его очень люблю - и вредного, и ворчащего, и отмалчивающегося.
и знаю, что сколько бы он не говорил, что ненавидет свое имя, что если все будет продолжаться такими темпами, он уйдет... никуда он не уйдет.
он проколол уши и теперь, когда он наклоняется ко мне, я ощущаю не только мягкие волосы на щеке, но и холодок тонких металлических крестиков. волосы уже совсем-совсем длинные стали.