in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
Он сидит, как обычно, за столом на кухне, что-то мычит себе под нос.
Сегодня все вокруг голубое – за окном шумит абсолютно однородный дождь. Голубой. Небо тоже не серое, а какое-то синеватое, мокрые листья, шурша, прилипают к окну.
В городе Осень.
Совсем осень, пахнущая прелой землей, устланной когда-то свежей зеленью листьев и травы. Парк теперь золотисто-оранжевый, такой красивый на голубом водяном фоне. Черные пики ограды блестят от дождя, они единственно четкие в размытой голубизне мира.
Он тихонько напевает что-то, бархатно, неслышно для других, на какой-то своей частоте.
На эту частоту настроен Мир. Мир этого не хочет, но почему-то все равно слышит. Все слышит, до последнего шелестящего вздоха.
- I’m singing my blues, - улыбается он уголками губ, а Мир вздыхает в дверном приеме. – Не нравится?
Мир качает головой молча и уходит на негнущихся ногах куда-то.
- I’m neither painful nor lonely
Happiness is all self-talk
I can’t stand something more complicated
It’s no big deal, i don’t care, - жмет плечами Джун, и переводит взгляд в окно. - Inevitable wandering, people come and go.
Мир стоит за дверью, маленький и совершенно запутавшийся во смысле всего творящегося вокруг.
Работать и дальше невозможно.
Осень пахнет так же вкусно, как пахнут его волосы.
Джун всегда сидит на кухне и никогда ничего не говорит другим. Только себе.
Сегодня все вокруг голубое – за окном шумит абсолютно однородный дождь. Голубой. Небо тоже не серое, а какое-то синеватое, мокрые листья, шурша, прилипают к окну.
В городе Осень.
Совсем осень, пахнущая прелой землей, устланной когда-то свежей зеленью листьев и травы. Парк теперь золотисто-оранжевый, такой красивый на голубом водяном фоне. Черные пики ограды блестят от дождя, они единственно четкие в размытой голубизне мира.
Он тихонько напевает что-то, бархатно, неслышно для других, на какой-то своей частоте.
На эту частоту настроен Мир. Мир этого не хочет, но почему-то все равно слышит. Все слышит, до последнего шелестящего вздоха.
- I’m singing my blues, - улыбается он уголками губ, а Мир вздыхает в дверном приеме. – Не нравится?
Мир качает головой молча и уходит на негнущихся ногах куда-то.
- I’m neither painful nor lonely
Happiness is all self-talk
I can’t stand something more complicated
It’s no big deal, i don’t care, - жмет плечами Джун, и переводит взгляд в окно. - Inevitable wandering, people come and go.
Мир стоит за дверью, маленький и совершенно запутавшийся во смысле всего творящегося вокруг.
Работать и дальше невозможно.
Осень пахнет так же вкусно, как пахнут его волосы.
Джун всегда сидит на кухне и никогда ничего не говорит другим. Только себе.