in peace - vigilance, in war - victory, in death - sacrifice!
по ночам я пишу монолитные тексты стихотворных мыслей, а потом не сплю, глядя в потолок, потому что даже кошки променивают меня на соседнюю кровать. я думаю, что можно начать писать каждую ночь письма и складывать их в один большой конверт. будет здорово.
говорят, что счастливым не пишется и не творится, это самый последний вздор и небылицы, у меня распирает рёбра от того, как поёт моя птица - каждый свист её и стрёкот, он о тебе.
и мне всё казалось - да сдохла поди, да гниёт, её перья сломались, торчат вперёд, и когда-нибудь её свист последний во мне умрёт, сколько можно ползать там, чего она ждёт? дождалась в ноябре.
на моих на холодных пальцах не тает снег, это замкнутый круг и от себя побег, на твоих на руках получают приют сотни рек, у тебя в волосах запуталось Солнце,
на пути к тебе
тонут в тьме девять станций, в моих письмах к тебе скачут зайцы, ты мой самый верный щит и оберег, не иди никуда, останься,
твои пальцы
знают так много того, что не знаю я.
если б был бы я чуть умнее да легче, если б так не ломило плечи, если б был бы светлей душой (и ещё, неплохо бы, чтоб немой), если б я мог тебя окружить весной, если б, если б, если б... но я не умею. я не грею -
у меня не руки, а лёд, мои мысли полны забот, поражениям в схватках с собою потерян счёт, потому что поломан счётчик.
вот, смотри, вот - позвоночник, вот торчащие дуги ребра, моя птица внутри больна, угадай, чья же это вина? она сходит с ума целый день, не смолкает и ночью, все кричит о своём, у кого-то вот счастье - в вине, в покорившейся вышине, в пробитой стене, в том, чтоб автобус ждать под зонтом,
у меня - в тебе.
бесконечностью вслед за Солнцем восходит Луна, у тебя в глазах - океаны и клокочет вода, беспокойство точит тебя, как точило всегда, так отдай его мне? в капканы, силки и сетки ловят лишь дичь; чем мне боль и мысли твои облегчить, чем тебя я могу лечить, если сам же мечусь во сне?
покажи мне хоть раз себя - без брони, где запутались и куда провалились все наши дни, в какой завернулись тени - я от нежности забывал дышать, расскажи, кому мне свой сон продать, я готов и дальше не спать, лишь бы ты прекратил грустить.
моя радость, моя печаль, что легло на изгиб плеча, от чего так твой лоб горяч, от чего умирают реки? даже если внутри - война, даже если я выжат до дна, и четвертые сутки без сна -
я хочу целовать твои веки.
я умею бороться и побеждать и пешем, и на коне, но я раз за разом сдаюсь - себе, если слово и дело мое подобны стреле, прошивающей грудь, то не ты один не в силах вдохнуть.
белый флаг я не поднимал, и победа будет за мной,
в этой тиши ночной,
пусть тебя убаюкают ветер, песок и прибой,
если б был бы к тебе поближе - смог бы уснуть, но пока не с тобой,
все не ночь - а тяжелая ртуть.
и покуда я жду в темноте свою злую зарю, мои шансы не проиграть стремятся к нулю,
но ты помни, пожалуйста,
как тебя я люблю.
3:15 14.01.14
для сына Солнца,
в глазах которого живут океаны этого мира.
в глазах которого живут океаны этого мира.
говорят, что счастливым не пишется и не творится, это самый последний вздор и небылицы, у меня распирает рёбра от того, как поёт моя птица - каждый свист её и стрёкот, он о тебе.
и мне всё казалось - да сдохла поди, да гниёт, её перья сломались, торчат вперёд, и когда-нибудь её свист последний во мне умрёт, сколько можно ползать там, чего она ждёт? дождалась в ноябре.
на моих на холодных пальцах не тает снег, это замкнутый круг и от себя побег, на твоих на руках получают приют сотни рек, у тебя в волосах запуталось Солнце,
на пути к тебе
тонут в тьме девять станций, в моих письмах к тебе скачут зайцы, ты мой самый верный щит и оберег, не иди никуда, останься,
твои пальцы
знают так много того, что не знаю я.
если б был бы я чуть умнее да легче, если б так не ломило плечи, если б был бы светлей душой (и ещё, неплохо бы, чтоб немой), если б я мог тебя окружить весной, если б, если б, если б... но я не умею. я не грею -
у меня не руки, а лёд, мои мысли полны забот, поражениям в схватках с собою потерян счёт, потому что поломан счётчик.
вот, смотри, вот - позвоночник, вот торчащие дуги ребра, моя птица внутри больна, угадай, чья же это вина? она сходит с ума целый день, не смолкает и ночью, все кричит о своём, у кого-то вот счастье - в вине, в покорившейся вышине, в пробитой стене, в том, чтоб автобус ждать под зонтом,
у меня - в тебе.
бесконечностью вслед за Солнцем восходит Луна, у тебя в глазах - океаны и клокочет вода, беспокойство точит тебя, как точило всегда, так отдай его мне? в капканы, силки и сетки ловят лишь дичь; чем мне боль и мысли твои облегчить, чем тебя я могу лечить, если сам же мечусь во сне?
покажи мне хоть раз себя - без брони, где запутались и куда провалились все наши дни, в какой завернулись тени - я от нежности забывал дышать, расскажи, кому мне свой сон продать, я готов и дальше не спать, лишь бы ты прекратил грустить.
моя радость, моя печаль, что легло на изгиб плеча, от чего так твой лоб горяч, от чего умирают реки? даже если внутри - война, даже если я выжат до дна, и четвертые сутки без сна -
я хочу целовать твои веки.
я умею бороться и побеждать и пешем, и на коне, но я раз за разом сдаюсь - себе, если слово и дело мое подобны стреле, прошивающей грудь, то не ты один не в силах вдохнуть.
белый флаг я не поднимал, и победа будет за мной,
в этой тиши ночной,
пусть тебя убаюкают ветер, песок и прибой,
если б был бы к тебе поближе - смог бы уснуть, но пока не с тобой,
все не ночь - а тяжелая ртуть.
и покуда я жду в темноте свою злую зарю, мои шансы не проиграть стремятся к нулю,
но ты помни, пожалуйста,
как тебя я люблю.
3:15 14.01.14